Михаил Сегал - Молодость Страница 14

И если вчера во время обыска, а потом вечером в квартире тети Лизы она держалась, то потому что знала: завтра будет «Чиполлино». А сейчас ничего такого впереди не было. Захотелось сесть на темной лестнице и посидеть немного, словно набрать воздуха. Она села и посидела, но ничего не изменилось. Вдруг открылась дверь, свет ударил в глаза.

– Я уже был там, – сказал Паша, – тебя искал. Ты не переживай, она в сто раз хуже тебя. Мы с Антошкой даже решили не ходить, правда, Антоха?

– Плавда.

Лика разглядела Антошку, схватившегося за штанину старшего брата.

Помолчали немного, она взяла Пашу за локоть, он спросил:

– Хочешь, пошли со мной на день рожденья?

– На чей?

– Из класса…

Она не знала никого из Пашиного класса, тем более, они все были старше. Но зато – это было сегодня вечером, а значит – опять появилось что-то, чего можно ждать.

– У меня подарка нет, – сказала она.

10

Может быть, разница в два года – это вообще ерунда, если эта разница между 20 и 22 годами. Или, например, между 30 и 32. Или если бабушке 84, а дедушке 86. Но когда на дне рождения тебе 13, а всем остальным 15, ты будешь, сто пудов, смотреться, как полный дошколенок.

Лика вернулась «домой». Тетя Лиза еще не пришла с работы. Оля делала уроки. Лика помялась, походила кругами, посидела на тахте.

– Оль, можно я твою юбку надену?

Вслед за юбкой были одолжены чулки, кофточка, а потом уже тихонько и без спроса – косметика. Зайдя в ванную, мастерски, за несколько минут она довела себя до «твердых» пятнадцати, распустила волосы. Было даже любопытно посмотреть, во что можно превратиться через пару лет.

Но с подарком яснее не стало, тем более Лика не знала – кто виновник торжества. Тогда она подумала, что подарить непонятно кому непонятно что – было бы очень логично. Взяла оставленный родителями картонный куб, весь из себя в ленточках, проскользнула в дверь и сразу же, у подъезда, почувствовала озноб. Значит, вечером будет вообще холодно. Ладно, разберемся.

Начался ливень, но она успела добежать до торгового центра, не намочив подарок. Много раз, проходя мимо, Лика видела, как женщины сидят на высоких стульях, положив руки на длинную доску, а другие женщины, по другую сторону доски, делают им маникюр. И это казалось странным, как такую интимную вещь можно делать на виду у всех? Для этого существуют специальные салоны и кабинеты. Но сейчас выхода не было, потому что ни салонов, ни кабинетов Лика не знала и где их искать – тоже. Да там еще начнут спрашивать, что и как, почему такая маленькая, откуда деньги? А здесь вроде как и на виду у всех, а вроде и в толпе, никто на тебя не смотрит.

Она спряталась за колонной и стала наблюдать, как девушки садятся за стойку и вытягивают пальчики. Вроде все просто. А попробуй, пройди эти несколько шагов.

Но тут Лика вспомнила, что выглядит на твердые «пятнадцать». Расслабленно, даже лениво, как будто сто раз это делала, подошла к высокому стулу, села и протянула ладошки.

– Что будем делать? – спросила женщина прямо как в парикмахерской, и Лика поняла, что зря боялась: та смотрела только на ногти, не поднимая глаз.

Было приятно, что хоть немного времени ничего не надо решать самой. Женщина колдовала над маникюром, лил дождь. Лика, может быть, на минуту заснула. Потом встала, подхватила подарок и выбежала в темноту грозовой улицы. Холод сразу сковал кожу, она побежала быстрее, не глядя на лужи.

11

Двойная металлическая дверь отворилась как бы сама по себе: тот, кто открывал, сразу убежал. Никто на нее не обратил внимания. Это был день рождения «без взрослых», парни и девушки сидели на кухне, курили на балконе, ходили взад-вперед. Комнат было много, и некоторые почему-то закрыты. В самой большой царил кромешный мрак, играла медленная музыка. Лика, как вкопанная, стала в дверях, не понимая, с кем здороваться, кому дарить подарок, где Паша? Вдруг кто-то провел ногтем по ее спине.

– Привет, ты кто?

– Меня пригласили, друг один. А кому дарить?

– Мне. Я сегодня главный.

Парень взял коробку и положил в прихожей, в общую кучу подарков. Лике показалось, что она видела его в школе, но знать конечно же не знала. Непонятно откуда возник бокал с вином.

– Давай, поздравляй! Тебе штрафная.

– Я тебя поздравляю, – сказала Лика, – и желаю всего самого наилучшего.

– Принято, – улыбнулся парень, – поехали.

Времени на раздумье не было, Лика выпила вино. Парень словно не видел, что она промокла. Схватил за руку и повел в темную комнату танцевать. То ли от музыки, то ли от самой темноты воздух показался таким же вязким, как во сне, в ночном лесу или наяву – во дворе областной больницы. Каждый шаг давался с трудом, идти не хотелось, а воздух тащил, засасывал в глубь комнаты и смыкался за спиной. Парень положил руки ей на талию, вокруг все тоже танцевали, никто никого не видел, а значит, было все равно. Лика дрожала, он прижал ее ближе, стал водить руками по спине. Все было, как будто из чужой жизни, голова немного кружилась. В этот момент кто-то закурил. Чиркнула спичка.

– Паша, – тихо сказала Лика, а может быть, просто подумала, но он услышал. Встал и, шепнув что-то парню, вытащил ее из комнаты. Сразу стало легче дышать. Но разговаривать не получалось из-за громкой музыки. Тогда Паша увел Лику в ванную комнату и посадил на ребро ванной.

– Ты совсем с ума сошла! Вся мокрая! Заболеешь!

– Паш, где мой сверток?

– В рюкзаке. Тебе щас надо?

Он убежал, и в этот момент в ванную вошла девушка. Протиснулась к раковине, стала полоскать рот.

– Че смотришь, завидно, что ли? – спросила она. – Ты с Пашей?

Лика кивнула. Девушка наклонилась ей на ухо и прошептала очень неприличную вещь. Потом она ушла, вошел Паша и протянул пакет с гримом.

– Вот.

Не было уже ничего интересного в этом дне рождения, которого она ждала целый день. И не было ничего впереди, чего можно ждать. Лика прижала к себе сверток. Дрожа от холода, тихо проскулила:

– Спасибо тебе большое!

Паша притянул ее к себе.

– Не плачь.

Конечно, заплакала.

– Ты вообще заболеть можешь. Тебе срочно надо под душ, – он закрыл дверь и расстегнул несколько пуговиц на ее кофточке, – не бойся, сюда никто не войдет.

– Мне нормально, я потом душ приму.

– Ты заболеешь вплоть до воспаления легких, нужно сейчас, – он снял с нее кофточку, – ты уже сейчас, наверное, болеешь.

Потом снял с нее майку. Она поддалась, но через секунду, словно очнувшись, прикрыла грудь руками.

– Я пока воду включу… Так нормально? Вроде теплая… Ну, попробуй!

Лика протянула руку за полиэтиленовую штору.

– Нормально.

Паша отвернулся.

– Ты пока залезай, а я поищу чистое полотенце… Это вроде маленькое.

Лика быстро разделась и залезла под душ.

– Нашел, есть одно нормальное.

Только сейчас она поняла, насколько замерзла. Не жалея «твердые пятнадцать лет», закрыла глаза и подставила лицо под горячую воду. Оказалось, что голова совсем тяжелая, и поворачивать ее больно. Медленно поплыли полочки с чужими шампунями, узоры на занавеске. Тушь потекла по телу и скрылась в сливном отверстии. Лика согревалась, поворачиваясь к воде то спиной, то лицом. Жаль, что квартира чужая, стоять тут долго нельзя. Снова – тяжелый поворот головы, и тусклый свет лампочки, упав на кафель, разошелся лучами во все стороны. Пашина рука показалась из-за занавески, застыла в воздухе, словно ожидая одобрения, а потом медленно поплыла в сторону Лики. Лика отстранилась, рука добралась до воды.

– Нормальная? Может, теплее?

– Не, не надо.

Прошло еще несколько секунд, но Паша руку не убирал.

– Точно?

– Не надо…

Тогда медленно, как тяжелая змея, рука поплыла обратно.

– Ты там три себя, тебе согреться нужно. Точно теплее не надо?

Лика села на дно ванной.

– Паш, у тебя умирал кто-нибудь?

– Нет… – немного погодя ответил Паша.

– А ты веришь, что пока девять дней не прошло, душа человека где-то рядом?

– Ну, не знаю. С точки зрения физики, могут существовать какие-то остаточные явления. Только это не душа, а форма существования энергии. Ну и потом – это очень часто, типа, как самоубеждение. Если ты захочешь почувствовать чье-то присутствие рядом, то ты себя просто убедишь в этом. Это особенность твоего мозга, а не чья-то душа. Я не верю в такие вещи или, например, в хиромантию. Знаешь, что такое хиромантия?

Лика не знала, как плакать беззвучно, и боялась ответить, чтобы не показать своих слез. Но собралась и сказала:

– Гадание по руке.

– Я не верю… Хотя разбираюсь немного. По линии жизни можно массу вещей сказать. Вот, например, дай мне ладонь.