Абдель Селлу - Ты изменил мою жизнь Страница 15

Подавать гамбургеры. Вкладывать кусок мяса между ломтями хлеба. Добавлять майонез. Не увлекаться горчицей. Но я быстро снимал фартук. Забирал здоровенную порцию картошки фри, выливал на нее половник кетчупа и удалялся, широко улыбнувшись тем, кто оставался. От них воняло пережаренным маслом. И мне это не нравилось..

Итак, я был обязан искать работу. Искал я мало и плохо, и у меня оставалось полно свободного времени. Днем и ночью я тусовался с друзьями, которые жили точно так же. Без каких-то определенных планов…

Они работали не больше четырех месяцев подряд — минимум, необходимый, чтобы получать пособие. Потом являлись на биржу труда, заполняли анкеты и следующие год или два могли ни о чем не беспокоиться. Мы больше не занимались ничем противозаконным. Ну, почти ничем. Иногда, забравшись на стройплощадку, мы устраивали ночные гонки на экскаваторах — или родео на скутерах в Булонском лесу.

Но не более того. Ничего такого, что нарушало бы покой честных граждан..

Мы ходили в кино. Пробирались в зал через запасный выход и уходили до того, как на экране появлялись титры. Я почти стал хорошим. Однажды даже уступил место женщине, которая привела сына на третьего «Робота-полицейского». У пацана были клевые американские кроссовки из настоящей кожи и очень большой размер ноги для его возраста.

Кроссовки мне очень понравились. Я чуть не спросил, где он их купил. Просто так, ведь я вовсе не собирался их отбирать. Но я забеспокоился: эй, Абдель, похоже, ты опять хочешь взяться за старое. Но вскоре я успокоился: мне были не нужны эти кроссовки….

Уведомления с биржи труда приходили на адрес родителей. Я находил эти письма на батарее рядом с входной дверью. Там же, где раньше лежали письма из Алжира. Но связь между мной и моей родной страной оборвалась много лет назад. И Белькасим тоже почти оборвал ее — из-за того, что происходило в Алжире. Когда по телевизору показывали новости оттуда, отец пожимал плечами.

Он был уверен, что журналисты все слишком драматизируют. Белькасим не верил, что интеллигенция подвергается гонениям. Не верил, что людей пытают, что многие пропадают без вести. Он даже не подозревал, что в Алжире есть интеллигенция. Да и вообще, что это такое. Кто такой интеллигент. Тот, кто умеет думать.

Профессор. Врач. Но зачем пытать или убивать врачей. Белькасим и Амина выключали телевизор..

— Абдель, ты видел? Пришло письмо с биржи труда.

— Да, мам, видел.

— И что? Ты его прочитал?

— Завтра, мам. Завтра.

Конверт один. Но в нем два приглашения. Одно в Гарж-ле-Гонесс. Если повезет, меня возьмут охранником в магазин. Ничего не понимаю. Гарж-ле-Гонесс — это что, новая станция метро. Ее построили, пока я срок мотал. А, вот, мелким шрифтом и в скобках — это в департаменте Валь-д’Уаз. Четырнадцать километров от Парижа.

Наверное, это ошибка. Я же ясно сказал: рассматриваю предложения только в пределах кольцевой..

Я скомкал листок и сунул его в карман. Прочитал адрес на втором приглашении: улица Леопольда II. Париж, XVI округ. Совсем другое дело. Квартал старины Леопольда я знаю как свои пять пальцев. Следуйте за экскурсоводом. Попасть сюда можно на метро. Выход с двух станций 9-й линии — «Жасмен» и «Ранела». В этом квартале множество особняков и старинных домов….

Люди тут живут не в квартирах, а в настоящих сейфах. В туалете могут разместиться двенадцать человек, рядом с каждой комнатой есть ванная, ковры такие же мягкие, как диваны. Тут почти нет магазинов, а на улицах можно встретить закутанных в меха старушек, которые заказывают еду на дом в изысканных гастрономических бутиках..

Откуда я все это знаю. Дело в том, что раньше мы с Ясином иногда выслеживали доставщиков. Среди них тоже иногда попадались старушки, мы предлагали им помощь и удирали с пакетами в руках. Мы типа собирались написать кулинарный путеводитель — похвальное намерение, но надо же было сначала самим попробовать все эти деликатесы.

И мы дегустировали яства от «Фошона», «Эдьяра», «Ленотра», даже икру от уже не помню какого кулинарного магната. «Ико-о-о-орочку», как принято говорить в том районе. И не надо держать нас за селян: мы-то знали, что эти баночки стоят совершенно неприличных денег. Но — какая гадость эта ваша ико-о-о-о-орочка, если уж начистоту..

Ну что ж, значит, я снова наведаюсь к старине Леопольду. Я даже не посмотрел, что за работу там предлагают — и так знал, что мне откажут. Мне просто нужно было получить отказ в письменном виде и доказать, что я честно пытался найти работу. Возьму бумажку и отправлю на биржу: видите, меня снова не взяли.

В больших городах молодым выходцам из арабских кварталов так трудно пробиться, ах-ах-ах..

Стою перед дверью. Отступаю назад. Снова делаю шаг вперед. Осторожно прикасаюсь к деревянной панели, словно боюсь обжечься. Что-то не так… Можно подумать, это ворота в укрепленный замок. Опустите мост. Сейчас из-за стены раздастся голос: «Эй, бродяга, проваливай. Наш господин не подает милостыню. Убирайся, не то тебя бросят в ров с крокодилами!».

Последние новости: Абдель Ямин Селлу, по ходу, кинозвезда. Ему перепала роль Жакуя-Пройдохи в «Пришельцах». Я озираюсь в поисках кинокамеры, спрятанной в кустах, или за автомобилями, стоящими вдоль тротуара, или в патрульной машине, которая объезжает район. Про себя ржу: ну что за фигня лезет мне в голову.

Стою тут на тротуаре, как лошара. Ладно, Абдель, хватит. Тут мне в голову приходит мысль, что зря я, наверное, выбросил тот второй листок с приглашением в Гарж-ле-Гонесс. На биржу нужно принести хотя бы один письменный отказ….

Я перечитываю название улицы. Да, все верно. Номер дома тоже правильный. Но тут точно что-то не так. А что, если… Нет. Не могли же они отправить меня к этим богатеям, чтобы я работал у них уборщиком?. Что там еще написано. А, вот. «Требуется вспомогательный персонал к тетраплегику». Вспомогательный. Что это вообще значит.

В школе часто упоминали вспомогательные глаголы «иметь» и «быть». А здесь-то что имеют в виду. Может, тут какая-то секта. Я представляю себя сидящим в позе лотоса на гвоздях, в глубоких раздумьях о прошлой жизни и грядущем спасении..

И что такое тетраплегик. В жизни не слышал такого. В голове вертятся похожие слова: тетрапак, театр, тетрадь, логика… Во-во, особенно логика, вот именно сейчас ее — хоть завались. Наконец я протягиваю руку к двери. Чтобы вернуться в реальность, надо прикоснуться к чему-то реальному. Я такой маленький, а дверь такая большая.

Три моих роста в высоту и двадцать пять таких, как я, в ширину. Поднимаю голову и вижу в каменной стене кнопку, а рядом небольшую решетку, всего несколько квадратных сантиметров. По всему, это домофон, но — тише, тише, он здесь инкогнито. Нажимаю на кнопку, слышу щелчок. Больше ничего не происходит. Снова звоню и говорю, обращаясь к стене:.

— По объявлению о работе. Вспомогательный и все такое… Это здесь?

— Да, мсье, входите.

Щелчок. Но огромная дверь остается неподвижной. Я что, должен пройти сквозь нее, как призрак? Снова звоню.

— Слушаю вас.

— Знаете Каспера-привидение?

— Э-э-э…

— Так вот, я не оно. Так что давайте, открывайте.

Щелк-щелк-щелк. А, я понял. Как в любом приличном замке, тут есть потайной вход. И я его нашел. В огромной двери есть еще одна, нормального размера, но ее почти не видно. Я вхожу, ворча. Ну, клево. Собеседование еще не началось, а я уже на взводе. Но ничего, я тут не задержусь. Пусть этот средневековый повелитель только подпишет мне отказ..

Внутри та же фигня, что и снаружи. Я вошел и оказался в пустыне. Огромный холл, как в торговом центре в Богренеле. Тут поместилась бы целая баскетбольная площадка. Но вокруг никого. Ни одного человека, который подпирал бы стену. Или скручивал косяк. Откуда-то вылезла консьержка:

— Вы по какому поводу?

— Э-э… К тапер… К тепар… К тетрисопедику?

Мрачно посмотрев на меня, она молча указала на следующую дверь в глубине холла. Динь-дон. Снова щелчок, но дверь на этот раз открывается сама. Я вхожу. Глюки продолжаются. Кто-то явно решил надо мной подшутить. Не, тут реально снимают скрытой камерой. Вот-вот из-за угла выскочит Лоран Баффи[23] и хлопнет меня по плечу..

До меня постепенно доходит, что я пришел не в офис какой-то компании, а в частный дом. Ни фига же себе. Да тут одна прихожая не меньше сорока квадратов. Я вижу двери в две другие комнаты. Направо — кабинет, там сидят мужчина и женщина. Похоже, они проводят с кем-то собеседование. Налево гостиная. Ну, я решил, что это гостиная, потому что там стоят диваны.

И полно столов, комодов, стульев, сундуков, каких-то полуколонн, зеркал, картин, скульптур… Там сидят двое детей. Очень красивые, чистенькие. Когда я ходил в школу, то на дух таких не выносил. Мимо прошла женщина с подносом. В прихожей, кроме меня, есть еще люди — дешевые костюмы, в руках папки с бумагами; им явно не по себе.