Ференц Шанта - Пятая печать Страница 27

«К полуночи нужно кончить! Нельзя оставлять на нее никаких дел, ничего, кроме штопки…»

На первой тетрадке, оказавшейся в его руках, красивыми буквами была выведена подпись «Ева». Уходя спать, старшая из девочек всегда клала свою тетрадь поверх остальных. Дюрица встал из-за стола, неслышно приблизился к двери. Открыл ее и подошел к кровати, стоявшей посередине комнаты. Девочка спала, закрыв лицо руками. Изредка всхлипывая во сне. Дюрица наклонился и осторожно поцеловал ее в волосы. По комнате разносилось сопенье одиннадцати спящих детей. Послышалось чье-то сонное бормотанье. Дюрица подошел и положил ребенку на лоб ладонь.

— Петерке сладко спит… Спокойно спит…

Мальчик приоткрыл глазки и, узнав в полусне склонившегося над ним человека, улыбнулся и проговорил слабым шепелявым голоском:

— Сьпить Пети…

Повернулся на бок, ровно задышал н опять погрузился в сон.

Дюрица вышел и снова сел за тетрадки. В первой тетради красивыми синими линиями была нарисована карта Европы. Горы обозначались зеленым и коричневым цветом, границы государств — красным. Сверху стояло: «Климатические зоны Европы», и пунктиром разделялись друг от друга океанские, континентальные и средиземноморские зоны. Дюрица открыл книгу, которая лежала рядом с тетрадями, и, пробежав отмеченный сегодняшним числом раздел, сверил с рисунком в тетради. В двух последних тетрадках выстроились в ряд огромные каракули, изображавшие буквы «г», «п» и «й». Он поправил неудачные буквы, потом взял в руки книгу и отметил очередное задание на день. В начале строк в качестве образца вписал несколько односложных слов.

Когда Дюрица закончил проверять тетрадки, было начало первого. Он встал из-за стола, убрал тетрадки и книги на подоконник.

Вышел к дверям, натянул пальто, надел на голову шляпу, закурил. Снова подбросил в печку дров и, вернувшись, осторожно открыл дверь из кухни. Прошел по булыжнику к воротам, посасывая сигарету.

«Завтра, — размышлял он, — продам черные швейцарские с кукушкой! Фелвинци сделает большие глаза, когда я предложу: „Извольте, сударь, я решил удовлетворить ваше заветное желание, часы здесь, с этой минуты они ваши!“ — „Значит, вы все-таки решились с ними расстаться, господин Дюрица?“ — „Решил! Но только не за восемьдесят пенгё, а за сто!“ „Это много“, — скажет Фелвинци. „Иначе нет часов“, — отвечу я, и он раскошелится. И мне на целых два дня никаких забот! Будет суп с заправкой из поджаренной муки, молоко для малышей и снова колбаса — Швунг обещал достать, если я очень захочу!..»

Снаружи послышались шаги. Он пригнулся к воротам и взялся рукой за ручку. Повернул в замке ключ. Возле Ворот шаги смолкли. Он открыл.

На улице, в клубах все такого же густого тумана, стояли двое — мужчина и ребенок.

— Добрый вечер…

— Быстрее… — бросил Дюрица и отступил, пропуская пришедших.

Заперев ворота, задержался на несколько секунд, прислушиваясь. На улице все было тихо.

— Прошу сюда, — сказал он, обернувшись, и пошел впереди.

Притворив двери кухни, снова повернулся к пришедшим. Мужчина был низкого роста, в очках, ребенок, которого он пропустил вперед, оказался девочкой лет пяти— шести.

Мужчина сказал:

— Все в порядке, нас никто не видел…

— Полагаю, она будет последней. — Дюрица посмотрел на ребенка. — У меня больше негде…

Протянул девочке руку:

— Здравствуй… Сейчас ты получишь своего мишку. У него есть вот такая большая коробка конфет, ему не терпится дать ее тебе! Он так и скажет: бери, пожалуйста… Вот какой я очень проворный мишка…

Девочка жмурилась на яркий свет и продолжала крепко держаться за руку мужчины.

— А я не получу конфетки? — спросил мужчина.

— Конечно, нет, — отвечал Дюрица. — Мой мишка угощает только таких вот умненьких и красивых маленьких девочек…

— А можно мне с ним поиграть?

— Разумеется, нельзя!.. — ответил Дюрица и взял девочку за руку. — Это ведь наш мишка. Он идет только к таким вот умным девочкам… Но если ты будешь хороший, то мы на немножко дадим его и тебе. Так ведь, дадим дяде? — Дюрица посмотрел на девочку.

Девочка пожала плечами:

— Не знаю…

— Вот что. Давай мы дадим ему конфетку, когда он придет сюда снова… Согласна? А пока снимай свое пальтишко, потому что мишка боится тех, кто в пальто и в шапке. Говорит, что любит только тех, кто живет здесь, у нас…

— Тогда, может, и я здесь останусь? — сказал мужчина.

— Нельзя, — ответил Дюрица. — Здесь могут оставаться только те, кто любит нашего мишку… и кого любит мишка!

Он отошел к окну, принес девочке мишку с бантом на шее. У мишки в лапах была маленькая коробка конфет.

— Ну-ка, мишка, скажи, нравится тебе эта девочка? — Он присел перед девочкой на корточки и повернул к ней мишку. Потом нагнул мишке голову:

— Вот видишь! Ты ему понравилась… А ты дашь девочке конфетку? Ну-ка, спроси у него, пожалуйста, сама, даст он тебе конфетку?

Ребенок огляделся вокруг. Посмотрел на плиту, на стол, потом на дверь.

— Мишка! — сказал Дюрица, — спроси-ка девочку, как ее зовут?

Девочка подняла глаза на Дюрицу и спросила:

— А сюда уже не придут меня забрать?

Дюрица положил мишку. Бросил взгляд на мужчину, потом перевел глаза на девочку.

— Нет, малышка, отсюда тебя никто не сможет забрать!

Девочка посмотрела Дюрице в глаза:

— А ты добрый дядя?

— Да, — ответил Дюрица. — Здесь, в этом доме, живут только добрые люди… И ты тоже останешься с нами. Там, в комнате, еще много маленьких детей, таких, как ты, и все они будут тебя любить!

Он сделал знак мужчине.

— До свидания, — наклонился тот к девочке. — Веди себя хорошо и люби этого дядю. Он тоже очень тебя любит!

— Ну, подойди сюда! — выпрямился Дюрица. — Давай снимем пальто….

— А они тоже добрые, которые в той комнате? — Девочка поглядела на дверь.

— Да! Они все такие же малыши, как и ты… Теперь они уже спят, но завтра ты с ними познакомишься и увидишь, как ты им понравишься… Снимай же шапочку!

— А ты их папа?

— Нет! Только троим из них я папа… А об остальных забочусь, пока не вернутся их папа с мамой и не заберут обратно к себе…

Девочка сняла шапку.

— А мои папа с мамой никогда больше не вернутся! Она посмотрела на мишку.

— Теперь мне не надо мишку… Ночью мишке нужно спать! Дай сюда, я его сама уложу…

Дюрица протянул мишку; девочка взяла его на руки и огляделась вокруг:

— А где он привык спать?

Дюрица подвел девочку к окну.

— Положи его сюда, пожалуйста.

— На окно? А он там не замерзнет, на окне?

— По правде говоря, — сказал Дюрица, — обычно он спит не здесь. Здесь он сидел только потому, что ждал тебя. Пока уложи его сюда, на стул, а когда сама захочешь спать, возьмешь его к себе, пусть спит в твоей кроватке…

— А он не упадет со стула?

— Нет… Ты его как следует усади, и пусть сидит. А я пока провожу дядю…

Девочка потрогала бант на мишкиной шее.

— А ему шею не жмет?

Мужчина подал Дюрице руку и вышел. Когда Дюрица вернулся, девочка сидела на стуле, обняв мишку, банта на мишкиной шее уже не было.

— А как мишку зовут?

— Так и зовут — Мика… — ответил Дюрица.

— А моего мишку звали Тюнди… Он был такой славный… А почему этого не назвать тоже Тюнди?

— Потому что он уже получил имя, когда был маленький. Если мы дадим ему новое имя, он не поймет… А тебя как зовут?

Он подошел и снял с ее шеи шарфик.

— Тогда пусть остается Мики… Положи его на стол, пока я сниму пальто! — попросила девочка.

Когда она расстегивала пальтишко, взгляд ее упал на плиту.

— Ты умеешь стряпать?

— Да…

— И я тоже умею… Своему Тюнди я всегда сама варила. А что ты варишь?

— Картошку варю… Давай сюда твое пальтишко… Он повесил пальто на дверь.

— Так как тебя зовут?

— Ани…

— Ну вот, Ани, теперь уж и правда пора уложить Мики спать…

— А ты не отнесешь его в комнату?

— Нет. Вот тебя отнесу, когда спать захочешь!

Он подсел к столу на соседний стул.

— Ну-ка, иди ко мне…

Девочка подняла мишке лапу:

— А ты взаправду хороший дядя?

— Да.

Она посмотрела на него:

— По-правдышнему говоришь?

— По-правдашнему! Ну, иди же ко мне…

Девочка слезла со стула и подошла, прижимая к себе мишку. Дюрица взял ее на руки.

— Все тут будут очень тебя любить!

— А ты не обманываешь?

— Как ты можешь такое говорить? Хорошие дяди никого не обманывают…

Девочка уложила мишку на стол и накрыла краем скатерти.

— Мой папа тоже был хороший, а обманул меня…

— Разве можно так говорить? Папы и мамы никогда не обманывают детей. И твой папа, конечно же, тебя не обманывал…

Девочка поправила на мишке скатерть.