Мелисса Бэнк - Руководство для девушек по охоте и рыбной ловле Страница 34

Моросит дождь. Роберт извлекает из кустов две большие сумки и ведет нас к машине Макса.

Мейвис рисует на стеклах машины улыбающиеся рожицы.

— Очень смешно, — говорит по-французски ее муж, глядя на эти рисунки.

Роберт накачивает шину.

Когда мы удаляемся со стоянки, он говорит: «Почти уверен, что это его машина».

В доме Софи сообщает, что она стрельнула сигарету, и мы отправляемся во внутренний дворик. Столы и стулья намокли, но нам удается так раскинуть ее платье, что она касается сиденья только трусиками, а ее широкая юбка покрывает не только спинку стула, но и огромное пространство вокруг. Софи напоминает мне лебедя.

Нам так много хочется сказать друг другу, что лучше уж помолчать. Сигарета, наверное, уже в сотый раз переходит от меня к ней и обратно, когда с криком «Вас все ищут!» прибегают маленькие племянник и племянница Софи.

Софи вручает мне сигарету и, поднявшись, произносит: «Проследи за Робертом!» Прежде чем я успеваю спросить зачем, дети утаскивают ее в дом.

Там уже кто-то выкликает: «Незамужние женщины! Девицы!» Большинство друзей Макса и Софи одиноки, и возле лестницы собирается большая толпа. Я вливаюсь в нее, впервые приняв участие в брачной церемонии в таком качестве. Софи появляется на верхней ступеньке. При виде меня она делает большие глаза, бросает мне букет, и я ловлю его.

Затем — поцелуи, рассыпание риса, и молодожены на две недели мчатся в Италию.

Мне пора уходить и надо бы попрощаться с Робертом, но он как раз занят разговором с Аполинер. Я ловлю его взгляд, машу ему рукой. Он извиняется и подходит ко мне.

— Вы покидаете нас? — спрашивает он.

И провожает меня до дверей, а затем — по тропе к парковке. В эту минуту дождь прекращается, хоть небо все еще в тучах и с деревьев падают капли.

— Вот моя машина, — говорю я, показывая на драндулет-доходягу с таким количеством царапин и вмятин, словно он побывал во множестве сражений.

Роберт стоит у правой дверцы и явно чего-то ждет, поэтому я говорю:

— Я бы пригласила вас, но у меня в машине ужасный бардак.

Передние сиденья покрыты старыми мокрыми полотенцами, потому что брезентовый верх протекает, а пол усыпан обертками от расфасованных закусок после доброй дюжины дальних поездок.

Я сообщила ему, что мусор и тряпье отпугивают воров, ну а если и отбросы их не остановят, то это сделает запах шерсти мокрого пуделя.

— У вас есть пудель? — спрашивает он.

— Да, — говорю я. — Вернее, пуделиха. Изабель.

Оказывается, в детстве у него были пудели и он очень любит эту породу. Кажется, я нашла единственного в мире человека, который любит пуделей.

Роберт сообщает, что у него живет кошка.

— Кошка? — переспросила я. — Это зачем же?

— Я люблю ее, — сказал он. — Она ужасная домоседка.

И тут хлынул ливень. Сначала я подумала, что капает с деревьев, но это был самый настоящий дождь — стена воды. Роберт натянул себе на голову пиджак, подбежал ко мне, поцеловал в щеку и стремглав ринулся в особняк — скорее всего, под распростертые крылья Аполинер.

Я уселась на мокрые тряпки и постаралась сама не чувствовать себя мокрой тряпкой.

Потом Роберт постучал в окошко. Я опустила стекло. Он спросил: «Можно вам позвонить?» Я ответила: «Конечно», да так быстро, что мой голос перекрыл конец его фразы: «…насчет Драконий».

— Конечно, — сказал я снова, притворяясь, будто говорю это в первый раз. — Моя фамилия есть в телефонной книге. Розеналь.

— Розе н'Аль, Розе н'Аль, Розе н'Аль, — проговорил он быстро и исчез.

В воскресенье Роберт не позвонил.

В понедельник я позвонила с работы домой, чтобы прослушать автоответчик. Набирая номер, я была в приподнятом настроении, но упала духом, когда услышала механический голос: «Новых сообщений нет». Немного спустя я еще раз набрала свой номер.

Позвонила Донна, чтобы расспросить о свадьбе, и я рассказала ей про Роберта. Мне было приятно произносить его имя, как будто при этом он появляется сам. Потом я добавила: «Но он не позвонил».

Донна спросила:

— А почему бы тебе самой ему не позвонить?

Я промолчала.

Моя верная подруга сказала:

— Должно быть, твое чувство не настолько сильное, если он не чувствует подобного по отношению к тебе.

Я спросила:

— А какие чувства у тебя к Джереми Айренсу[24]?

Вернувшись домой, я увидела мигающий красный огонек автоответчика. Тихий и застенчивый голос Роберта сообщил, что он уже выехал и позвонит с дороги.

Я отбарабанила новое послание и стала рассматривать мордашку Изабель.

— О чем ты думаешь? — спросила я и прочла в ее взгляде: «Кажется, настало время для моей прогулки».

Мы обошли весь квартал и, вернувшись к дому, столкнулись нос к носу с собакой, которую никогда раньше не встречали. Это был красивый веймаранер. Изабель направилась прямо к нему и лизнула его в нос. Веймаранер отпрянул назад.

— Немного капризен, — пояснил его хозяин, увлекаемый в ту сторону, куда тянул его герр Красавчик.

— Я просто глазам своим не поверила, когда ты вот так просто подошла и поцеловала его, — сказала я Изабель, — даже не обнюхав сначала его зад.

Я приготовила салат и принялась было за чтение Эдит Уортон, но в ожидании телефонного звонка никак не могла сосредоточиться.

Потом испуганно подумала: «А вдруг он уже звонил?» В этом случае я попаду в несуразную ситуацию: единственные отношения, которые я не разрушила сразу, начнут оказывать разрушительное воздействие на меня.

Я машинально надела шлем, села на велосипед и покатила в магазин Барнса и Нобеля, что в нескольких кварталах от меня, решив почему-то, что мне удастся купить там еще один роман Эдит Уортон.

Но в отделе беллетристики ее книг не оказалось. Зато на одной из полок я обнаружила раздел «Помоги себе» и задумалась. Будь я способна помочь самой себе, меня бы здесь не было.

Тут лежали стопки книг «Как познакомиться с идеальным мужчиной и сочетаться с ним браком» — той самой ужасной книги, о которой рассказывала мне Донна. Ужасной потому, что содержащиеся в ней советы срабатывали. Преисполнившись благоговения, я купила эту книгу.

Фотографий писательниц в книге — их звали Фейт Курцабрамович и Бони Мерил — не было, но, перелистнув несколько страниц, я увидела их абсолютно четко: Фейт — сдержанная сухощавая блондинка, Бони — девушка-подросток, хохотушка с ямочками на щеках. Я знала их всю свою жизнь: это они на уроках физкультуры, во время игры в волейбол, хлопали в ладоши и кричали: «Смелее в бой! В игре красивой мы никем не победимы!» Бони была моим тайным ангелом-хранителем в колледже. В служебных делах, когда я посмеивалась над своим навязчивым страхом при приеме на работу, Фейт была единственной, кто сказал: «Просто старайся делать то, что в твоих силах».

Теперь я обращаюсь к ним за ценным руководством.

Они обещают, что, следуя их советам, я выйду замуж за мужчину моей мечты, и я немедленно принимаюсь за чтение.

Решающей предпосылкой здесь является утверждение, что мужчины по природе своей — хищники и чем труднее охота, тем больше они ценят добычу. Иными словами, самое последнее дело — похлопать охотника по плечу и попросить его выстрелить в вас.

С одной стороны, я должна была бы высмеять эту книгу, потому что мне ничего не стоило нарушить содержавшиеся там правила — «клятвы», как они их называют, — но, с другой стороны, должна испытать облегчение, ибо в отношении Роберта ни одна из клятв еще не была нарушена.

Я прочитала книгу от корки до корки и наткнулась на предупреждение: НЕ БУДЬ СМЕШНОЙ!

Я подумала: не будь смешной?

«Правильно, — услыхала я негромкий бесстрастный голос Фейт. — Быть смешной — значит не быть сексуальной».

«Но я привлекательна для смешных мужчин», — возразила я.

На что Бонн ответила: «Мы не говорим, для кого ты привлекательна, глупышка! Встречайся с клоунами и комедиантами, если тебе этого хочется. Хохочи до упаду! Но сама ни в коем случае не откалывай шуток!»

«Мужчинам нравится женственность, — изрекла Фейт, закидывая ногу на ногу. — Юмор не женственен».

«Вспомни о Розанне[25]», — сказала Бонн.

«Или о тех жирных девицах с толстыми коленками из группы „Хи-Хо“[26], — добавила Фейт сухим голосом.

«А как же Мэрилин Монро? — спросила я. — Она была великой комической актрисой».

«Возможно, дело в том, что ее именем назвали ряд предметов женского туалета», — сказала Фейт.

Но я продолжала гнуть свое: «Я нравлюсь Роберту потому, что я забавная».

«Ты не знаешь, почему ты ему нравишься», — проронила Фейт.

Бонн промолвила: «В этом прикиде ты выглядишь потрясающе!»

Я ненавижу эту книгу и не желаю ей верить. Стараюсь представить себе, что я вообще знаю о мужчинах. Но единственное, что приходит на ум, — это текущий статистический отчет, гласящий, что «девяносто девять процентов мужчин предаются фантазиям о сексе с двумя женщинами сразу».