Алина Знаменская - Женщина-зима Страница 39

Подойдя к столовой, Дарья остолбенела. На ярко-зеленых будках, которые они с бабами так старательно выкрасили два дня назад, не было дверей. Двери исчезли совсем. Нет, как не было. Дарья в сердцах плюнула на асфальт и прошагала в столовую.

— Видела? — спросила ее Валька Акимова, кивая в сторону улицы. — Обе сняли.

— Нашим хоть золотой унитаз поставь, все одно! — зло отозвалась Дарья и загремела кастрюлями. — Все разворуют и пропьют, горлопаны! Сами ничё сделать не умеют, руки из задницы выросли. Зато украсть — вот они мы! Эх!

Дарья сама не заметила, как изменилось ее отношение к залетному Спонсору. Теперь ей было больно и обидно уже непонятно отчего. И оттого, конечно, что Генка, сын ее, уродился такой непрезентабельный, что не везет ему в жизни. И что мужики у них в деревне такие идиоты. И что любое добро, предложенное им бескорыстно, тут же рискует быть облитым тем, что находится в зеленых будках без дверей.

Мужики, пришедшие на обед, заходить внутрь не торопились. Стояли на площадке, курили, обсуждали происшествие. Столовские бабы вышли на крыльцо, стали высказываться, ругаться. Дарья не пошла. Что толку-то? Можно подумать, кто-то рассовестится и двери вернет… Но внутри у нее так все кипело, что щи она все же пересолила, а в винегрет забыла налить масла. Когда кто-то из мужиков заикнулся про масло, она высунула голову в раздаточную и громко объявила:

— Уборная без дверей, винегрет без масла! Обойдетесь!

Между тем слух о пропаже дверей разнесся по селу с быстротой молнии. Стали собираться любопытные. Приехали ребятишки на велосипедах, подтянулись пенсионеры. Стояли, смотрели на голые будки, качали головами. Кто-то, видимо, успел сообщить Доброву. Он приехал к концу обеда, когда мужики стали выходить на крыльцо. Увидев Спонсора, останавливались, кучковались. Никто не уходил. Понимали, что разговор будет. Дарья на крыльцо не вышла. Ей стыдно было перед приезжим за односельчан. Для него происшествие было в новинку. Для нее — нет. За время ее работы в столовой помещение взламывали три раза, воровали продукты. Не столько унесут, сколько напакостят. Окна в столовой были огромные, во всю стену. Она стояла с полотенцем и все видела. Завидовцы кучковались в несколько групп. Добров встал напротив, постоял, опустив голову к земле. Затем посмотрел на людей и заговорил негромко. Дарья не разбирала слов, но ей казалось, она и так знает, что он говорит. Он сделал жест рукой, как бы пытаясь охватить холмы за селом, коснуться озера и горизонта. Дарья это поняла так: красиво, мол, у вас. Живете в таком месте и не цените. Говорил Спонсор без зла, не ругался. А на лице у него было крайнее огорчение, и сельчане смотрели на него с любопытством. Спонсора не перебивали. Он, конечно, говорил о том, что село может быть таким же красивым, как сама природа. Что люди на то и люди, чтобы уважать себя. Чтобы жить, как положено. Ходить по чистым улицам. Гулять по чистому лесу. Пользоваться чистым туалетом.

Долго говорил Спонсор и проникновенно. Никто не уходил. Лица мужиков постепенно утрачивали насмешливое любопытство, а приобретали некоторую суровую хмурость. Потом Добров повернулся и пошел к своей машине. Только тогда народ зашевелился, но уходить никто не торопился. Стихийно собравшиеся вместе люди хотели общаться, поэтому разошлись не скоро.

Дарья уходила последней. Она закрыла столовую на замок. "Увидела спускавшийся с горы городской автобус, вспомнила, что надо зайти в магазин. Когда подходила к магазину, автобус разворачивался, чтобы высадить пассажиров. Дарья узнала среди пассажиров Ольгу. Вспомнила, что та вместе с Генкой играла в спектакле. Но расспрашивать Ольгу не было настроения, да и народу рядом полно. Поэтому Дарья только походя спросила:

— Куда это, Олюшка, средь недели мыкалась? В город? Ольга недружелюбно зыркнула на Дарью.

— Вам-то что? Куда мне надо, туда и ездила.

Дарья даже остановилась, настолько неожиданной оказалась грубость, брошенная Ольгой в ее адрес.

— Да что ты, Оля? Я просто так спросила…

Дарья была обескуражена. В ответ на ее слова Ольга вся как-то подобралась и быстро пошла по улице, будто Дарья могла ее догнать. Дарья даже остановилась. Ничего себе! Да чем же она такое отношение заслужила? Будет каждая пигалица вот так огрызаться?

Дарья вернулась домой сама не своя. Даже происшествие в столовой померкло перед неожиданной грубостью Ольги. Весь вечер она не находила себе места, думала и гадала, где могла перейти дорожку этой Ольге. Ведь недавно же шила костюмы для всех для них же! И Ольга была веселая, шутила… Что же успело стрястись за столь короткий срок? И чем больше она думала и гадала, тем больше хотела поговорить с Полиной.

Утром, когда она по прохладе торопилась на работу, Дарья старалась ни о чем таком не думать. Она тщательно искала в своей жизни что-нибудь приятное, за что можно зацепиться мыслью. Подумала про золотые шары, которые давно хотела развести под окнами столовой. Решила завтра же откопать в палисаднике и рассадить, пока они сильно не пошли в рост. Остановилась, стала искать в сумке ключ и краем глаза заметила: что-то не то. Обернулась и ахнула. Будки стояли целехонькие! Обе! Ночью двери были возвращены на место. Дарья, не открыв столовой, подошла к уборным. Постояла, покачала головой. Она должна была признаться себе, что в корне изменила свое мнение о Доброве. Зауважала его. Сегодня Спонсор одержал в Завидове свою первую победу.

Глава 14

Первым делом, вернувшись домой, Полина решила серьезно поговорить с Борисом. Разговор с сестрой не давал покоя. Больше всего она хотела прекратить всякие сплетни вокруг себя и Доброва. Сделать это можно, только расставив все точки над i. Она была сердита на Доброва и хотела прямо заявить ему об этом. Но Бориса в деревне не оказалось.

— Уехал по своим делам, — ответил отец, с трудом пряча хитринку во взгляде.

Полина ничего не сказала на это. Оказалось, Добров хоть и уехал, но успел наделать дел, о которых каждый встречный считал своим долгом покалякать с Полиной. В первые же дни ей пришлось выслушать подробнейший отчет о преобразовании столовой, о таинственной пропаже и чудесном возвращении дверей с уборных. Полинина начальница, не церемонясь, в лоб поинтересовалась:

— А чё это он для столовских старается? Ты б ему сказала, клуб тоже ремонту требует…

Полина нагрубила начальнице, с работы ушла хмурая. Эх, если бы Добров попался ей в эту минуту! Но он словно чувствовал, что с Полиной лучше не встречаться, — уехал. Обычно, когда Полине кто-то портил настроение, она принималась за уборку. Так и на этот раз. Она сдвинула мебель на середину комнаты, принесла тряпки, ведро с водой и принялась мыть и чистить с каким-то упрямым остервенением. В самый разгар уборки калитка стукнула, Полина выглянула в окно. У забора стояла Ольга, возилась со щеколдой. Полина давненько не видела своих артистов, поэтому перемена, произошедшая в облике Ольги, сразу бросилась ей в глаза. Ольга выглядела хуже обычного, на лице проскальзывало хмурое выражение недовольства, так ей несвойственное. И еще от Полины не ускользнуло: Ольга волновалась Она оглядывалась, теребила поясок платья, крутила часы на запястье.

— Оля, что случилось? — напрямик спросила Полина, с удивлением наблюдая перемену, произошедшую в девушке за две недели. — Да не оглядывайся ты, никого нет дома. Тимоха носится где-то целыми днями… Говори. Ты заболела?

— Да… Нет, не то… Я… Короче, Полина Петровна, помогите мне сделать аборт.

— Вон что… — после некоторой паузы промолвила Полина.

Она ушла на кухню, неторопливо вымыла руки, давая себе время собраться с мыслями.

— Садись, — кивнула Полина на диван. — Квасу хочешь? Ольга отчаянно покрутила головой.

— Сколько тебе лет, Оля? — буднично спросила Полина, переставляя фиалки на подоконнике. — Двадцать три? Двадцать четыре?

— Да при чем тут это? — немедленно взорвалась Ольга. Полина поняла, что этот вопрос ей уже задавали. С ней уже беседовал районный гинеколог и говорил все эти правильные слова, которые в первую минуту запросились на язык Полине. Ее уже уговаривали оставить ребенка, но уговоры на Ольгу не подействовали. Не нужно забывать, что Полина была зла и в подобном состоянии ей было не до сюсюканья. Она встала у стола и уставилась на Ольгу.

— Тебя что, изнасиловали? — напрямик спросила она.

— Нет. Зачем? — не поняла хода ее мыслей Ольга.

— Значит, полюбовно… — сделала вывод Полина.

— Да нет же… Случайно это… Разве так не бывает?

— Случайно… Я и спрашиваю тебя, Оля: ты что, маленькая? Ты не знала, что от этого детки бывают? Или тебе рано родить? По-моему, так в самый раз!

— Как это в самый раз? Я же не замужем!

— Так выходи, — спокойно сказала Полина.

— Да не за кого мне выходить, Полина Петровна! Вы что, нарочно так говорите? Где у нас парни-то?