Алексей Егоренков - Земля точка небо Страница 52

— Какого черта мы здесь делаем? — спросил он Лизу. — Лучше бы зашли в продуктовый, взяли что-то поесть.

— То есть выпить? — она ухмыльнулась, и Максу пришлось замолчать. В музыкальной лавке было тесно, хоть и совершенно безлюдно. Здесь пахло деревом и бумагой. Ни одного покупателя, зато повсюду картонные ящики, набитые старыми тусклыми компактами. Видимо, немцы разучились качать музыку из сети. Этого Максим тоже не мог понять.

— Еще раз, тебе действительно что-то здесь нужно? Смотри — «Абба» за восемь евро.

— Я ищу подарок, — ответила Лиза.

— Какой же это подарок, если, как ты говоришь, он напрямую сделал тебе заказ?

— Он просил обычную блок-флейту. А я хочу сделать сюрприз.

— Я вообще не пойму: у него там что, не нашлось этой дудки? В целой Франции?

— Ему нужно срочно. И он знает только этот магазин. Они прошли в новую комнату, где на полках и стенах в беспорядке висели музыкальные инструменты. И снова им пришлось тесниться, пробираясь у стен, потому что всё помещение занимал огромный белый рояль.

— Вот, — сказал Макс. — Купи ему вместо флейты. Настоящий сюрприз.

— Гм, — Лиза наклонилась и заглянула под тяжелую крышку. — Кстати, интересно, сколько такой стоит?

— Сто пятьдесят кусков, — ответил Максим.

— Да ладно.

— Только так. У отца стоял такой же в гостиной.

— Да ладно. Зачем?

— Как зачем, — Макс гордо выпятил подбородок. — Мы же с ним были аристократы. Он манерно обошел рояль, касаясь его ладонью, и уселся за клавиши, откинув невидимый фрак. Лиза открыла рот, чтобы посмеяться, но Максим взял две ноты — правильные ноты — и заиграл, и она застыла с идиотским лицом, не зная, что подумать. Макс играл нетвердо и без особого интереса, как скучающий любитель, но он играл, и это было полностью неожиданно. «Это всё наркотики», — подумала Лиза растерянно. Тьфу. Какие еще наркотики? Ей просто не верилось, что Макс умел играть. Всё это время. Но рояль гудел, и от басов звенели инструменты на стенах. Кто-то зашел на звук, и еще один, и в комнате уже толпились люди. Хозяин магазина, немецкий старичок в гороховом жилете, хмурился, когда Максим неровно играл пассажи, но в целом поглядывал в их сторону благожелательно. Мелодия, конечно, была заезжена до ужаса. Бетховен, «К Элизе».

Она преследовала Лизу от рождения. Каждый второй мужик пытался сыграть ее Лизе на чем придется, в меру слуха и навыков. Хотя черт с ними. Она слушала и гордилась. Макс обернулся, заметил публику и немедленно сбился, заиграв что-то вовсе мимо партии. Он быстро отнял руки, встал и опустил крышку. Лиза не удержалась и захлопала, и спустя миг весь магазин аплодировал вместе с ней.

— Короче, — сказал Максим, пройдя сквозь толпу нетвердым шагом. — Ищи свою дудку, и пошли отсюда. Сейчас начнутся заказы. Такие вещи меня нервируют. Но люди разошлись, и они с Лизой снова остались бродить наедине в поисках флейты.

— Никогда бы не подумала, что ты умеешь, — она кивнула на закрытый рояль.

— Я не умею, — Макс качнул головой. — Меня натренировали играть только вот это. Штук десять преподавателей, и никакого толку. Выучился жать на клавиши в нужном порядке, чтоб он отстал.

— Кто?

— Отец. Постоянно требовал, чтоб я ему играл это. Странно, да? Бандюган шансонный…

— Гм, — Лиза поджала губы. — Правда, странно. Почему бы это.

— Может, потому, что мать звали как тебя. «Ничего себе, новости», — подумала Лиза.

— Но… слушай, это так важно! Было. Почему на сеансе ты ни разу…

— Я шучу, — ответил Максим. — Я без понятия, как ее звали. Он мне так и не сказал. Лиза снова растерялась. Говорить с Максом о его отце было еще труднее, чем о нем самом. «Как жаль, что ты не разобралась», — подумала она. Вот так бросила всё, перешла на личные отношения, затеяла детсадовские игры… А человек нуждался в твоей помощи. И таких вокруг еще миллионы «Ты обязана сказать ему».

— Я решила остаться, — с трудом выдавила Лиза.

— Где? — не понял Максим.

— В Европе. Начать заново.

— М-да? Конечно, — он хихикнул. — Типа, гори всё огнем. Слава. Деньги. Положение.

— Как раз от этого всего я сюда сбежала, помнишь? И мне предложат жилье, а потом, наверное, и работу, можно переоформиться, даже выезжать никуда не нужно…

— Аллё! — неприятно перебил Макс. — Тебе напомнить? Ты звезда.

— Я психолог, — упрямо сказала Лиза. — И очень жалею, что занялась не своим делом.

— А как насчет людей, которые от тебя зависят? Которые заняты в шоу? Как насчет меня? Ты думала обо мне? Теперь настал ее черед разозлиться.

— Слушай, Максим. А ты думал обо мне, когда пришлось ехать забирать тебя среди ночи? И врать полиции? Когда размахивал своей… своей дурью перед входом в участок?

— Я тебя умоляю! Наивные идиоты… кстати, я мог бы сам о себе позаботиться. Если что.

— Вот и позаботишься, — ответила Лиза. — А я остаюсь. Макс остановился и уставился под ноги. Потом вскинул голову и сложил руки за спиной.

— Сколько угодно, — сказал он. — Поступай, как знаешь. Мне поебать. Она всё-таки нашла красивую блок-флейту. И взяла набор для чистки. И коробочку воска. Лиза ходила от полки к полке, собирая Диме подарок, а Максим стоял и наблюдал за ней. Он ждал чего-то, но так и не дождался. Всё было сказано, и вряд ли чужие заботы теперь могли ее удержать.

12 мая 2005 года

— Нет, серьезно, ты не обиделся? Ты в порядке? Макс поднял глаза на Лизу, рассеянно кивнул, и уставился в меню.

Тяжелое, в деревянном переплете, на двух языках.

— Здесь даже цены не указаны, — сказал он. — Я, конечно, всё понимаю, но не все среди нас миллионеры. Может, не стоило выбирать настолько крутое заведение?

— Это не я, — Лиза махнула рукой в сторону туалетов. — Это он выбрал.

— Кто? Дмитрий, что ли? Она кивнула. «Нет, это не мое», — подумал Максим. Он, конечно, ел в дорогих московских ресторанах, но здесь всё было иначе. Что в Москве? Понты в основном. Вилки потяжелее, скатерти потолще, салфетки из бархата.

Иногда перед заказом дают бесплатные закуски. Да и всё. А здесь люди обедали во фраках и галстуках. В настоящих, киношных фраках. И они смотрели. «Как пить дать, нас попросят отсюда. Чтоб не портили репутацию заведения». И Дмитрий, баран. Раз выбрал такое место — хоть бы пиджак надел. Официантка, симпатичная белокурая девушка, раскладывала перед Максимом столовые приборы: две вилки справа, два ножа слева, две ложки горизонтально. С точностью хирурга.

— У французов, конечно, бабы красивей, чем в Германии. Раз в двести, — сказал он Лизе. — Хоть это радует.

— Спасибо, — официантка улыбнулась. Она говорила по-русски. — Я не француженка, я из Словакии. Лиза хихикнула. Макс покраснел и заткнулся. Из туалета вернулся Дима, благоухающий освежителем. Придвинул себе дубовый стул и уселся.

— Куэ, — сказал он, чудовищно квакая. — Куэ муа манж, сё эскаргё, сильвупле.

— Она говорит по-русски, — хмуро подсказал Максим.

— Да? — ни капли не смутившись, Дима улыбнулся. — Мне, в общем, улиток, можно? Во Франции же как раз едят улиток?

— Не только во Франции, — сказал Макс.

— А вы не станете заказывать обед? — девушка наклонилась к Диме и раскрыла его меню. — Обычно полагается выбрать сначала аперитив, после этого основное блюдо…

— Нет, спасибо, — Дима кивнул в их сторону. — Это вон, Лиза с Максимом пускай. А я хочу улиток, попробовать, как оно, что оно. И стакан воды, запить, и всё. «Бля», — подумал Макс. Точно, сейчас вышвырнут его. И нас вдвоем за компанию. Но официантка лишь кивнула и повернулась к ним.

— Э… я буду устриц, — сказала Лиза. — А ты обязательно хочешь улиток? По-моему, уж лучше устрицы.

— Их я пробовал, — ответил Дима. — У меня даже ракушка с собой. Максим скривился еще больше. «И чего мы такие веселые», — думал он. Совсем на Дмитрия не похоже. «Может, он под чем-то? Хотел бы я сам такого же».

— Вы что будете есть? — официантка приняла заказ у Лизы и повернулась к нему.

— Спасибо, я не голоден.

— Ты точно уверен? — спросила Лиза. — Ты уже похудел даже, съешь хоть что-нибудь.

— Бокал «Божоле», пожалуйста, — сказал Макс, не глядя в ее сторону. Он пытался красиво произнести название, хотя вышло немногим лучше, чем французский у Дмитрия. Когда девушка забрала меню и ушла, он не сдержался и хрюкнул, прикрывшись ладонью. Потом захихикал, не отнимая руки, и спустя миг они все тряслись от беззвучного смеха. Лиза стонала, промокая слезы плотной салфеткой, а Дима кашлял и тряс головой. Они чувствовали себя террористами в мире этикета и сложных манер. Впервые за долгое время они трое были вместе. И не могли успокоиться даже тогда, когда прибыл заказ.