Майк Телвелл - Корни травы Страница 71

—У нас нет даже денег на это. Я хочу купить какой-нибудь еды и опять пойду работу искать, а в воскресенье схожу в церковь.

—Ага, вот оно что! Ты хочешь, чтобы и я пошел клянчить у богатых людей работу? Неужели ты ничего не понимаешь? У меня пластинка вышла. И с этим теперь покончено.

—А у меня не покончено. Я ноги стерла в кровь, а ты о танцах говоришь?

—Вот ты куда клонишь, за дурачка меня принимаешь? Ты не веришь, что я все как надо сделаю? Не веришь?

—Я хочу сказать только одно — я устала.

—Нет, ты хочешь, чтобы я ходил и просил у богачей поработать садовым мальчиком за десять долларов в неделю — и так всю оставшуюся жизнь? А теперь пойми меня правильно — лучше я умру. Во всяком случае, я никому ничего не должен. Я сам все сделаю как надо, слышишь? Я сделаю все, бэби.

—Айван, Айван, какой ты мечтатель…

—Мечтатель? Мечтатель? — Он чуть не затрясся от разочарования и возмущения. — Я вовсе не мечтатель! Мечтатели те, кто ходит в церковь и болтает о сладком медовом пироге на небе. Это я-то мечтатель? Вот что, я не ищу на небе ни мед, ни молоко, я хочу ВЗЯТЬ свое здесь и сейчас. Для меня и для тебя. Ты это понимаешь? Пойду-ка я лучше отсюда, знаешь.

Говорят, на небесах мне подан мед,Ждет меня, когда я умру,Но, как солнце мне сияет наяву,Я возьму свое, там где его найду.

Танцпол был забит до отказа. Люди чуть ли не прилипали друг к другу, качаясь под густой размеренный ритм исконного реггей. Да уж, Тренчтаун в пятницу вечером! Разноцветная масса людей, разодетых во все цвета радуги, блестящих золотом и серебром, которые вовсю отплясывали, притоптывали, кружились, прыгали, а кто просто покачивался в ритме — все это производило впечатление. Айван надел небольшую кепку. Не такую, конечно, похожую на гигантский цилиндр, которую носят Растафари, чтобы спрятать свои дреды. Но в своих очках, кепке, рубашке и жилетке он, без сомнения, казался себе самым крутым руд-бваем в этом месте. Он вполне подходил на роль только что родившейся звезды, сверкнувшей на небесном своде.

Движения захватили его, гнев и разочарование стали отходить. И все же он не мог все сразу забыть: Эльза глубоко обидела его тем, что не пошла с ним и отказалась примерить мини, которое он так тщательно выбирал и покупал с самыми добрыми чувствами. Но еще больше его расстроили ее безнадежность, усталость и страх, которые красноречивее любых слов сообщили ему, что она не разделяет его воодушевления, а значит, и его веры.

Он со всей предусмотрительностью выбрал именно это место. Были места и помоднее, чем «Райские сады». Со времен его первой ночи в городе многие места становились модными, а потом бесследно исчезали. Но это было то самое место. Публика здесь собиралась крутая и утонченная, и проигрывались здесь в основном записи Хилтона. Кроме того, в первый раз он был здесь безвестной деревенщиной, с расхлябанными манерами и играющим в крутого. Сегодня он уже прожженный городской парень, блестящий как сало, дерзкий как сталь, холодный как лед, и стоял он на самом краю своей судьбы… Оу, да, этот парень начинает движение…

Общее возбуждение, подгоняемое тяжелым ритмом, захватило его, не позволяя остановиться. Плывя на своей волне, он слился с толпой и стал постепенно пробиваться к проигрывателю. Он не мог скрыть свой восторг, разглядывая колонны с рекламными плакатами новых синглов и отыскивая там свое имя. Он вглядывался снова и снова, уверенный, что в спешке его пропустил. Ладно, как бы там ни было, Хилтон точно дал команду запустить ее на дискотеку — пластинка только что вышла! Он уже слышал ее утром по радио. У Спиди, оператора, она точно есть. Он просто выжидает правильный момент, ждет, когда зал будет набит битком, чтобы представить последнюю новинку Хилтона.

Но ожидание было совсем не легким. Толпа, раскачиваясь, приплясывая так, словно это обыкновенная дискотека в ночь на пятницу, была удивительно равнодушной к важности предстоящего события. Айван сдержал себя, чтобы не начать подходить к людям и представляться в качестве свежего — и одного из величайших — исполнителя в истории реггей. Он держался холодно, скрывая глаза за темными стеклами очков, уже оседлав свою судьбу с пятью долларами в кармане. Наверное, ему следовало попросить Богарта и компанию прийти сюда вместе с ним? А если пластинку не станут играть? Невероятно! А если? Быть может, ему стоит открыть свое присутствие и подойти к Спиди? И вдруг без всяких предупреждений и предисловий его голос вырвался из колонок, заполняя собой пространство и легко катясь поверх ритма. Аайяя, вот это жуткая жуть!

Но в те дни, когда родился ты и жил,Они даже не услышали твой плач.И пусть меч их… Да внидет в сердца их.

Да, сэр! Вот она! И она завладела их вниманием. Даже самые сонные танцоры задвигались быстрее и стали прислушиваться. Эй, взбодри себя и не будь тяжел. Он слышал вокруг одобрительное бормотание и даже крики «Айрэй». Но едва ли это все. Дьявольщина! Признание, слава, благополучие, любовь женщин, уважение мужчин, обожание толпы — все это едва ли казалось ему достаточным. Стократно усиленный голос раздвигал пространство и гипнотизировал толпу. Мурашки побежали у него по коже. Вот это да!

И это все? Пластинка кончилась, и он почувствовал себя опустошенным. И это все?!!

—Вот так песня сейчас была, а? — обратился он к человеку рядом с собой.

—А?

—Я говорю, шикарная песня, ман, стопроцентный хит.

—Ничего. — Человек бесцеремонно пожал плечами. — Неплохая. — Этот парень еще не знал, насколько близок был к насильственной смерти.

Айван прекратил танец.

—Оу, а я, кажется, тебя знаю? — Кто-то положил ему руку на плечо.

Айван нетерпеливо обернулся, уверенный, что рука принадлежит человеку, который понял величие этой песни и тут же связал ее с ним. Но наткнулся на Жозе, на его темные поблескивающие очки и легкую ухмылку.

—Черт возьми, а ты неплохо выглядишь, братан, — сказал Жозе так, словно они расстались на прошлой неделе. Он почти не изменился, и по обе стороны от него стояли две красивые стильные девочки, разодетые, как говорится, «до кончиков ногтей».

—Это мою песню только что играли, — сказал Айзан.

—Врешь!

—Нет, ман, клянусь Богом, моя песня эта — сегодня вышла. Что скажешь?

—Айрэй, ман, хорошая песня, ман. Отличная, отличная песня. Так ты хорошо поднимаешься, а?

—Поднимаюсь, да, — скромно сказал Айван. Одобрение Жозе было вполне искренним и доброжелательным, и на лицах девушек оно отразилось, как в зеркале. Жозе обнял Айвана за плечи.

—Когда он только приехал в город, я ему все тут показывал. Я вру?

Этим легким жестом Жозе взял на себя все похвалы, но Айвану было все равно.

—Возьмем пива и отпразднуем, — сказал Жозе, лучезарно улыбаясь Айвану, словно любимому племяннику. — Да, да, это мой бвай. Так, значит, запись только-только вышла? Сколько раз ее проигрывали, один?

Айван кивнул.

—Подожди, — скомандовал Жозе и с вальяжным видом зашагал в толпу.

—Так ты — друг Жозе? — спросила одна из девушек многообещающим тоном.

Айван кивнул, во все глаза наблюдая за тем, как долговязая фигура Жозе настойчиво пробирается между танцующими и подходит к оператору. Все тот же самоуверенный Жозе, с его высокомерной развязной походкой, беспечно раздающий по пути приветствия.

—Так, значит… ты друг Жозе и выпустил пластинку — это приятно, — снова промурлыкала девушка.

Айван скромно кивнул. Зачем Жозе направился туда? Жозе пальцем показывал в их сторону. Спиди отрицательно качал головой. Жозе наклонился к нему, и они стали разговаривать. Музыка прервалась. Внезапная тишина стала почти осязаемой. Затем ее заполнил голос Жозе:

—Слушайте меня все, говорит Жозе. Жозе, которого вы все хорошо знаете. — Он поднял руки, чтобы привлечь внимание. — Сегодня дирекция «Райских садов», известных больше как просто «Сады», рада представить вам последний, самый горячий диск — чистое реггей! — только что вышедший в Империи Хилтона, уах! Живительная реггей музыка — йеее! Только сегодня вышла песня, которая готовится стать номером один на предстоящем Фестивале реггей — «Солнце в зените». Слушайте ее хорошенько и запомните, где вы ее впервые услышали — в «Райских садах»! Песня называется «Меч их да внидет в сердца их», и автор ее — плохой, самый плохой парень по имени Айван-Риган, восходящая звезда, записывающийся артист, только что возвратившийся из триумфального турне по островам Лючиа и Сент-Джеймс. Перед вами человек дня — Айван-Риган! Просим на сцену, ман!

Он затащил Айвана на сцену и поднял его руки высоко вверх.

—Дамы и господа, этого юношу зовут Айван!

Айван улыбнулся и помахал рукой, веря в каждое слово Жозе. Потом он заметил, что Спиди не очень-то доволен тем, что Жозе подобно политику кланяется, улыбается и размахивает руками. Когда тот повел Айвана в бар, снова заиграла его пластинка. Жозе кланялся, махал рукой и принимал поздравления, собирая все внимание, как будто это был его триумф. В какой-то степени так оно и было. Но Айвану было все равно. Когда они вернулись к девушкам, Жозе подмигнул им.