Вадим Демчог - Играющий в пустоте. Карнавал безумной мудрости Страница 26

Итак, сказать, что невротик – это потенциальный гений и герой, значит, ничего не сказать. Восприятие мира у невротика тотально обострено. Он способен подарить человечеству невероятный творческий потенциал. Пушкин и Лермонтов – великие общепризнанные невротики. Чтобы еще раз убедиться в этом, достаточно рассмотреть тщательно выписанную «дуэльную историю» первого и тотально «конфликтогенную» жизнь второго. Пребывая на грани, эти «гениальные больные», точно так же как Бетховен и Ван Гог, очень легко заваливаются в крайность разрушающего самосозидания. И чем мощнее невротик, тем больше энергии ему необходимо, тем в большей степени окружающий его мир, талантливо вписанный им в свой сценарий, выглядит как тиран и гонитель и тем сильнее пламя разрушения.

В основе всех этих трагических сценариев лежит «сырая» энергия конфликта! То есть – необработанная, незащищенная, не пропущенная через механизмы знания и дисциплины!

Есть смысл рассмотреть это подробнее.

Энергия конфликта

Итак, здоровый артист – это «больной» человек! Основой профессионального мастерства артиста является искусство обострения конфликта! Говоря словами американского поэта Стенли Куница: «Поэт – всегда противник государства». То есть существует только для того, чтобы доказать – откровение возможно! А этого, с точки зрения Куница, консерваторы разных мастей допустить не могут. «Мы действительно не можем избавиться от страха, что художник, любая творческая личность может разрушить наш хорошо упорядоченный мир. Ведь творческие импульсы являются голосом предсознания, выражением их формы, то есть проявлением той силы, которая по самой своей природе угрожает рационализму и внешнему контролю».[350]

Современная наука вторит этому: «…все новое в мире возникает в результате бифуркаций, как развитие неустойчивых процессов и состояний, а основной причиной самоорганизации материи на любом уровне (неживой природы, биологической, социальной) являются неустойчивые, критические состояния»[351]. Кроме того, любой современный специалист по физиологии знает, что «…равновесие в организме поддерживается за счет постоянной борьбы противодействующих друг другу систем и клеток. И никому в голову не придет называть аморальным, если более сильная клетка пожирает слабую. Это нормальный физиологический процесс, необходимый живому организму»[352].

Итак, «…подлинный гений почти всегда является возмутителем спокойствия. Он разговаривает с преходящим миром из мира вечного. Он высказывает ненужные вещи в нужное время. <…> Чтобы переварить и усвоить абсолютно непрактичные произведения, взятые гением со склада вечности, необходим процесс преобразования. И все же гений является героем своего времени, потому что раскрываемая им частица истины служит исцелению людей»[353]. А искусство в целом, немного перефразируя пишущего о живописи Кандинского, – это «…грохочущее столкновение различных миров, призванных путем борьбы и среди этой борьбы миров между собою создать новый мир, который зовется произведением. Каждое произведение возникает и технически так, как возник космос, – оно проходит путем катастроф, подобных хаотическому реву оркестра, выливающемуся в конце концов в симфонию, имя которой – музыка сфер. Создание произведения есть мироздание»[354]. И именно с этой позиции, немного сверху вниз, мы и посмотрим на то, что называется конфликтом.

И что же он такое? О, похоже, он везде! Согласно теории игр, «…мы обнаруживаем его в личной жизни, он существует между родителем и ребенком, между супругами. Мы встречаем его на работе между начальником и подчиненными, в отношениях между мужчиной и женщиной. Мы видим, как одна религия идет против другой, одна нация против другой…»[355]. Конфликт вездесущ и неисчерпаем!

И что делает его таким?

Ответ: культурное невежество! То есть неспособность присутствовать в единстве: того, кто смотрит; того, кто играет; и того, кого играют!

И это означает, что конфликт существует и обладает известной разрушительностью только на уровне роли! Здесь, будучи захваченным двойственностью, наш Ум предпочитает делать из конфликта состязание, в котором есть победители и побежденные. На уровне же актера конфликта не существует! Здесь разрушительная стихия конфликта превращается в Игру. И из этой позиции ее можно спокойно брать в руки, играть, не боясь обжечься, и танцевать ее, танцевать, танцевать на благо себя и других.

В этом суть, или эссенция, всего искусства Алхимии, собственно, как традиционной, так и нетрадиционной. И именно с помощью этого (Самоосвобождающегося) взгляда на природу конфликтогенной потенции мы способны извлекать максимальную пользу из стечения тварных обстоятельств, создавая фантастическую возможность реализации наших самых сокровенных желаний, обостряя до раскрытия Сокровенной Красоты самые жесткие обстоятельства нашей жизни! Говоря словами Арнольда Минделла: «…непосредственное обращение к яростному конфликту, а не побег от него является одним из лучших способов разрешения раскола, превалирующего на всех уровнях жизни общества – в личных взаимоотношениях, в бизнесе и в мире»[356]. И более того, «…я не знаю ни одного человека, который бы жил насыщенной и успешной жизнью, полной зрелищ, обязательств и жертв во имя окружающих, и при этом не вызывал бы кризисы и не создавал бы суматохи»[357]! Ведь гений, говоря словами Сэмюэла Батлера, это выдающаяся способность «…вовлекать его обладателей в затруднения всех сортов и удерживать их там столь долго, сколько существует гений»![358]

Вывод: зло конфликта, если так можно выразиться, – составной элемент творчества! – «звание и прозвище» творца! А «если человек хочет избежать именно зла, то он участвует в игре зла. Стремление уничтожить зло и является его, зла, сущностью»[359].

Но в от вопрос вопросов: играя с конфликтогенной потенцией, то есть танцуя «на острие бритвы», как балансировать на грани, не заваливаясь в разрушительные крайности? Как защищать ситуацию от последствий этого атомного расщепления? Как направлять энергию конфликта в созидательное, самоосвобождающееся русло?

И это, несомненно, вопросы технологии и практики! Ясно одно: артистическая конфликтогенность в защищенной позиции – это огромное счастье для обладателя! И «то, что гусеница называет концом света, Учитель называет бабочкой»[360].

Веселая наука, или Конфликт в оправданной позиции

Говоря словами Эйнштейна, «невозможно решить проблему, находясь на том же уровне сознания, на котором мы ее создали»[361]. Необходим рост, переход, трансформация! То есть новый уровень восприятия конфликта, на котором эволюционная трагедия артиста (так называемое превращение из гусеницы в бабочку) будет разыгрываться в защитном силовом поле знания о пустотной природе реальности, в защитном силовом поле зрителя! Именно в нем «конфликтогенный невротик» с детской непосредственностью способен разворачивать все многообразие своих уникальных конфликтно-невротических экспериментов.

Рассмотрим эту схему подробнее: на уровне роли невротик моделирует конфликт; на уровне актера – забавляется моделированием конфликта, организует его, направляя в созидательное, самоосвобождающееся русло; на уровне зрителя – наслаждается этой игрой из позиции пустоты. Получается что на уровне роли человек – персонален; на уровне зрителя – трансперсонален; а на уровне актера он – искусство возможного, творческая потенция – не то, что есть, а то, что может быть, и таким образом у него всегда есть выбор!

Еще раз: невротизм – это стремление нашей роли к трансформации, к росту! На этой территории мы бурлим, мечемся, создаем конфликты и преодолеваем их! На уровне актера мы играем с этими возможностями, раскрашиваем и направляем, придавая конфликтогенной потенции самоосвобождающееся направление! На уровне же зрителя мы наслаждаемся всем этим, изначально зная, что все происходящее – иллюзорно! Ведь еще великий Монтень настоятельно указывал на то, что «…большинство наших занятий – лицедейство. Mundus universus exercet histrioniam (Весь мир занимается лицедейством). Нужно добросовестно играть свою роль, но при этом не забывать, что это всего-навсего роль, которую нам поручили. Маску и внешний облик нельзя делать сущностью, чужое – своим. Мы же не умеем отличать рубашку от кожи…»[362]. Точно так же выглядит и «первый урок науки Гёте по методу Шиллера: не притуплять крайности в пугливом жесте взаимосведенности, но, напротив, обострять их до невыносимости, до катастрофичности; взрыва не будет, если посредником этих смертельных серьезностей окажется игра»[363].

Итак, «…Свет становится видимым только тогда, когда встречает сопротивление»[364]. И в этой особой позиции, несомненно, «столкновение идей – бесспорный катализатор успеха, а управление злостью – одно из его слагаемых»[365]. Итак, в мире, где в настоящее время одновременное существование непримиримых противоречий рассматривается как фундаментальный принцип материи, заключается мир с войной![366]