Максим Михайлов - Двухгадюшник. Рассказы Страница 26

— На глотни, у меня еще осталось…

Жадно хватаю флягу, жалобно булькающую остатками живительной влаги. Теплая, воняющая дезинфекцией жидкость проливается в горло, и, кажется, растекается по всему телу, смывая усталость и растворяя боль в натруженных легких. Никогда не пил ничего вкуснее.

Перекошенные злостью пьяные рожи. Ого, вон у того жирного в тельняшке в руках «розочка». Вот это мы попали! Их пятеро, нас двое. Ремень с тихим шорохом привычно охватывает руку. Ну что, уроды, потанцуем! «Спина к спине!» — кричит где-то сзади Одесса.

Пьяный выпускной вечер, круговерть лиц, торжественных слов, золотых погон. Пьяные слезы. «Мы встретимся, обязательно встретимся, ровно через год в этот же день!» Бокал шампанского об пол! Одесса в расстегнутом кителе: «Э, брат, да ты совсем сомлел! Пойдем подышим, пойдем! Слыхал, через год встретимся!»

Встретились… Вновь всматриваюсь во внутренности кейса. Зеленые банкноты плывут, меняют очертания, превращаясь в старинные серебряные монеты. Ровно тридцать штук. Тридцать серебряников… Но квартира, машина и счет в банке… Соберись не будь мямлей! Второго шанса просто не будет, да и поздно уже поворачивать назад. Рука тянется к мобильнику, сбрасывая гипноз иностранных бумажек. Пошел дозвон.

— Привет Пан, как дела?

— Здоров, брат. Все замечательно как в танке, бодр и весел, деньги в банке. Видал, стихами разговаривать начал. Как сам? Отдохнул, выспался?

— Да все путем.

— Тогда предлагаю позавтракать, а заодно обсудить наши дела.

— Идет, подъезжай.

— Да пошел ты, знаю твои кулинарные способности, еще отравишь! Давай в кафешке на углу, через час. Я как раз подъеду.

— Ты что наследство получил?

— Ага, от троюродной бабушки, ну так что?

— Да ничего, если угощаешь, то без проблем.

— Заметано, давай брат, через час!

Со вздохом облегчения нажимаю клавишу отбоя, по лицу катятся крупные капли пота, нелегко дался разговор, нелегко. Набираю следующий номер.

— Питон?

— Да.

— Это Пан.

— Я понял.

— Все как договаривались. Кафе «Восток», через час. Пойдет от дома.

— Ладно.

— Ты все помнишь, что делать?

Вместо ответа гудки отбоя. Нашел кого спрашивать… Нервы, будь они неладны, нервы… Все, теперь действительно все. Питон, давний знакомец по стрелковому клубу, сделает все как надо. Всегда был аккуратистом. Классный стрелок из пистолета — мастер спорта, неоднократный призер и так далее. Машина запустилась и назад не отмотать. Секунду смотрю на дисплей мобильника переживая смешанные чувства. Все это легко было представлять в теории, планировать лежа на кровати. И даже начать осуществлять план на практике было просто. Теперь телефонный звонок привел его в действие и где-то внутри начал расти страх, даже не то чтобы страх, а какое-то жуткое ощущение неотвратимой неправильности происходящего. Ощущение того, что еще несколько минут и случится нечто ужасное, такое что уже не поправишь никакими силами. Мысли скачут и путаются. Опять всплывает лицо Одессы: «Что ж ты так, брат?»

Палец тыкает в кнопку дозвона, и телефон начинает набирать последний вызванный номер. К черту квартиру, машину и банк, не хочу. Так не хочу! Дам Питону отбой, надо, заплачу неустойку! К черту все! Слишком заигрался…

— Абонент временно недоступен, или находится вне зоны действия сети, — заявляет механический голос.

Проклятие, отключился! Что делать? Надо срочно звонить Одессе, предупредить, чтобы не выходил из дома! Быстрее! Так, меню последних вызовов, вот Одесса… Стоп! И что я ему скажу? Извини, брат, я тут решил тебя убить, а в последний момент передумал? Ни хрена себе заявочка! Черт! Так, успокоились, только без паники. Еще час времени, Одесса не выйдет из дома раньше чем через пятьдесят минут, ему до кафешки рукой подать. Если не жевать сопли вполне успею перехватить Питона и дать отбой. Ну, по коням! Сборы занимают не больше трех минут, вылетаю из квартиры и утыкаюсь в высокую фигуру в темном плаще, замершую на лестничной клетке.

— Бежим создавать алиби?

Секунду не врубаюсь, потом узнаю говорящего, и волна сумасшедшей радости захлестывает нутро. Ну надо же как удачно!

— Питон! Слава Богу, ты здесь! Я снимаю заказ, к черту все! Слышишь, ничего не надо!

Слабая улыбка трогает его губы, у Питона всегда так. Его не поймешь, радуется он или печалится, одинаковый, как памятник. Скотина бесчувственная. Глаза, однако, не улыбаются, как обычно холодные, пустые, бесцветные. При первом знакомстве обычно это шокирует. Но я знаю Питона давно и не обращаю внимания.

— Не ори на весь подъезд. Не на митинге. Пойдем в квартиру.

Левая рука выныривает из глубокого кармана плаща и с неожиданной силой направляет меня в мое жилище. Интересно, почему левая, Питон правша, но правая рука будто приросла ко второму карману. Чем-то мне это не нравится. Но внезапно обрушившиеся радость и облегчение, эйфория от удачно решенной проблемы не дают мне додумать мелькнувшую мысль. Тем временем за гостем захлопывается дверь, и мы оказываемся в тесной прихожей.

— Послушай, Питон, а как ты здесь оказался, ты же должен был…

Я осекаюсь, потому что правая рука Питона наконец покидает карман и вытягивается в мою сторону. Напряженную кисть продолжает малокалиберный спортивный пистолет.

— Бабки где? — голос тихий и спокойный, как всегда.

— Подожди, Питон, какие бабки? Ты же ничего не делал? За что?

— Ваньку валять не надо. Бабки с краснодарского сахара. Где? — пистолетное дуло вопросительно заглядывает мне в глаза.

— Какой сахар! А ты вообще, здесь при чем!

— Пристрелю, — тем же тоном прерывает мою возмущенную тираду Питон.

— Ладно, хрен с тобой. Был сахар! Были бабки! Вчера вечером Одесса положил в банк, счет и всю прочую хрень знает только он, от меня ты чего хочешь?

— Не гони. Бабки здесь. Знаю. Минуту на то чтобы достать, потом прострелю ногу.

Вглядываюсь в пустые, мертвые глаза и понимаю — убьет, по любому убьет! И не просто так он здесь оказался, когда должен был быть на другом конце города. Наверняка отследил, гад. И не собирался он мочить Одессу, как договаривались. Что ему три штуки баксов, когда за такой же труп можно взять пятьдесят. Вот дурак! Вот это влип! Убьет ведь! Прихлопнет как муху! Вот ведь пошел по шерсть, а вернулся стриженным! Зачем только я все это затеял! Стоп! Думай, тяни время! У Питона ствол, а уж как он умеет с ним обращаться, знаю не понаслышке, не одну тонну свинца вместе отправили в мишени. Быстро оглядываю прихожую, нет, здесь никаких шансов. Бросится на него? Нет, далековато стоит, пока доберусь, точно пару дырок во мне успеет сделать. И за угол отскочить не успеть — слишком неудачно стою. Тесно и нет ничего подходящего, запустить в убийцу, чтобы хоть на секунду отвлечь. Выманить бы его! Добраться до кухни, там ножи, вилки, вообще подручных предметов хватает. Можно попробовать. Вдруг повезет! Только осторожно, чтобы не догадался! Чуть-чуть подыграй ему. Давай!

— Слушай, Питон, ладно сдаюсь, здесь бабки. Здесь! Там много! Пятьдесят кусков! Давай поделимся и разбежались, а?

Он только молча мотнул головой. Еще бы, зачем делиться, когда можно взять все?

— Не хочешь, ладно. Тогда забирай все и уходи. Я не скажу, что это ты! Честно! Скажу, ограбили в подъезде, договорились? Нет?

— Боливар не вывезет двоих, так ты говоришь обычно? — вновь тень улыбки, не отражающейся в глазах, возникает на его губах.

— Убьешь, сволочь?! Так и так ведь убьешь?! Ну и хрен тебе тогда, а не деньги! Ищи сам!!!

— Квартира маленькая — найду. А умирать долго будешь.

Ствол пистолета опускается, нацеливаясь мне вниз живота. Отлично, теперь только не переиграть, пусть видит, что я испугался и готов на все. Только не переиграть…

— Питон, ты что! Нет не надо! Да подавись ты своими деньгами! Отдам! Все отдам!

Вновь улыбается, скотина! Весело тебе! Ничего, сейчас, сейчас… Скоро придет мой черед веселиться.

— Веди, — ствол пистолета обозначает повелительный жест и вновь упирается мне в грудь.

— Там, на кухне на антресолях! Сейчас! Сейчас!

— Иди. Доставай.

Пятясь, отступаю на кухню. Питон тоже делает несколько шагов и замирает в начале коридора, ствол неотступно смотрит мне в живот. Медленно, осторожно подставляю табуретку и открываю антресоли. Так, что у нас здесь? Верхняя часть моего тела надежно скрыта от убийцы. Отлично. Нарочито шумно передвигаю левой рукой какой-то хлам, а правая цепко ложится на рукоять маленького разделочного топорика. Жаль, что это не пистолет, но за неимением гербовой, пишем на простой. Слабый, но шанс. Лучше так, чем пристрелят как барана на бойне. Глубокий выдох и медленный вдох, мышцы ног предельно расслабляются, потом незаметно напружиниваются. Пошел отсчет. «Раз», — правая рука вытягивает топорик из-под коробки с пустыми бутылками. «Два», — левая надежно упирается в край антресолей. «Три!» — резко приседаю, топорик летит в голову Питона, а я сам рывком ныряю за угол.