Мария Сакрытина - Про любовь (цикл рассказов) Страница 31

Я и не заметил, как очутился в чём-то, сильно смахивающем на тронный зал. По крайней мере, он был большой, украшенный узорами, какие возникают от мороза на стекле (тут они были повсюду: на стенах, потолке, колоннах, полу...), и, конечно, здесь стоял высокий ледяной трон, на котором величественно восседала моя Снежинка, окружённая нечеловечески прекрасными рыцарями... кавалерами... дамами... Сама нечеловечески прекрасная, сейчас ещё более волшебная, чем когда-либо. Надменная, с высокомерием во взгляде. И всё той же горечью, где-то там, на дне. Горечью, которую мне так и не удалось растопить.

Она молчала. Все эти нелюди тоже молчали, презрительно глядя на меня. Вокруг стояла такая тишина... и мои шаги раздавались весёлым похоронным звоном...

Я приблизился к трону почти вплотную, не заметив, что эльфики отстали. Я вообще ничего не замечал, кроме неё, величественной и жестокой.

"У неё сад из таких, как ты!"

Пусть. Пусть сад. Лишь бы рядом. Только бы знать, что иногда она глядит в мою сторону, пусть презрительно. Пусть надменно.

Но это же моя Снежинка... Это же так просто: она - моя, я - её. Как же я раньше не понимал!

Ради этой маленькой сказки, ради любви надо чем-то жертвовать. Или придётся жертвовать любовью.

Действительно, так просто!

Я опустился перед троном на колени, чувствуя, как мороз поднимается по ногам к груди, где впервые за это время было очень тепло.

Я люблю тебя, моя Снежинка. Пусть королева, пусть надменная, пусть мне никогда даже твоим рыцарем не стать. Но я тебя люблю.

Я шептал это, глядя ей в глаза, чувствуя, как отнимаются руки и ноги, как бураном кружится вокруг колдовство... но, пока я в силах был говорить, я шептал моей холодной королеве это до смешного простое "люблю".

А потом всё потонуло в голубом мареве. Но мне ещё чудились мгновение её серые, странно блестящие глаза. И катящаяся по мраморной щеке хрустальная капля...

А потом стало так холодно...

В открытое окно ветер задувал снежинки.

Я с трудом разогнулся, чувствуя просто убийственное боль в голове... шее... замёрзших руках и ногах... Отшвырнул заледеневшую кружку и потопал к окну.

Ну и сон, однако... Сон... А что мне, кстати, снилось?

Одна из створок закрываться не желала. Заклинило, что ли? Сонно соображая, я осмотрел крепление, и в этот момент особенно крепкий порыв ветра прошёлся по комнате, унеся с собой лежащие на столе листы.

Мои конспекты!

Послав к чёрту окно, я схватил куртку и бросился на улицу.

Конечно, конспекты разлетелись чуть не по всей дороге. Я хорошенькую зарядку проделал, пока все собрал. Последний листок вынул из-под каблука девушки... девушки... Ух ты! Какая красотка!

Красотка держала воющего благим матом Пуха и внимательно смотрела на меня.

- Это твой кот? - спросила она изумительным, словно перезвон льдинок, голосом. - Я его из-под...эм-м-м... машины достала. Ты бы следил за ним, что ли.

- Ага, - невразумительно откликнулся я, не в силах оторвать взгляд от её неземной (серьёзно!) красоты. - Ага.

Правильные, словно выточенные изо льда, черты, забранные в хвост длинные тёмные волосы, дорогая шубка...

И живой, очень знакомый взгляд.

Что-то шевельнулось в памяти, что-то смутное, словно бы давно забытое, отброшенное... что-то.

- Ну, ты кота забираешь? - недовольно спросила девушка, протягивая мне обвисшего безвольной тушкой Пуха. И добавила. - Саша.

- Э...а... Ты меня знаешь? - невпопад ляпнул я.

- Конечно, - хмыкнула она, тоже глядя мне в глаза. - Я, кстати, Мэб.

- Иностранка? - а-а-а-а, я сегодня просто туплю напропалую!

- Ирландка, - высокомерно уточнила она.

Пух, не выдержав обмена любезностями, вывернулся из рук красавицы и шлёпнулся на землю. Обиженно мявкнув, важно потопал в сторону общаги.

- Э-э-э, - провожая кота взглядом, промямлил я. - Я позвоню тебе, Мэб?

- Нет, ты меня сейчас отведёшь в своё жильё, - заявила красавица, и я подумал, что она странно знает русский, говорит забавно. - И всё о себе расскажешь!

- Хорошо-хорошо! - быстро согласился я, лихорадочно соображая, чем бы девушку угостить. Не остатками же ледяного шампанского? - Идём?

И, искоса поглядывая на идущую рядом красавицу, словно явившуюся из какой-то зимней сказки, подумал, что она до боли похожа на снежинку.

Моя Снежинка...

Часы отбили двенадцать. Под дружный звон бокалов и поздравления красивая девушка в изысканном белом платье тихонько открыла дверь на балкон и шагнула наружу. В общей праздничной суете её ухода никто не заметил.

На улице стонала вьюга, и сильный ветер сорвал платок с головы красавицы, задумчиво глядящей куда-то вниз, где сквозь белую пелену снега чудились гротескно-изящные силуэты всадников. Ледяной музыкой звенели колокольчики на гривах кельпи, мрачным караулом замерли рыцари Неблагого двора, безмолвно уговаривая свою королеву спуститься, одуматься, вернуться...

- Дорогая? Солнышко, ты замёрзла? Пойдём в дом.

Девушка тихо улыбнулась, отвечая на полный нежности взгляд рыжеволосого, начинающего уже седеть мужчины - когда-то забавного мальчика Саши, сумевшего растопить ледяное сердце зимней фэйри. Сумевшего превратить её в человека.

Жалобное ржание кельпи вплелось в музыку вьюги.

...Любовь требует жертв. Так или иначе...

Зимняя королева последний раз взглянула вниз, грустно улыбнулась и, решительно отвернувшись, закрыла за собой балконную дверь.

...Но она того стоит!

Лунный идальго

Дребезжит гитара сонно,

Где-то булькает мадера...

Ночь. Луна. В окошке - Донна,

Под окошком - кабальеро.

Ну-с, итак, в испанском стиле

Начинаю ритурнель я...

Николай Агнивцев "Невероятная история"

"-Сидеть! - гаркнула Ирэн и тварь от удивления бухнулась на пол. Волшебница хмыкнула. - Я тебя ещё выдрессирую, вот увидишь. В ответ тварь, зарычав, снова бросилась на чародейку"

   В поместье де Лаура травили оборотней.

   В чёрно-серебристое небо взвился гротескный силуэт, серебристо-сапфировым светом блеснуло копьё. Зловещее рычание оборвалось визгом.

   - Удачная нынче охота, - улыбнулся граф Августа, опуская руку. - Мой - третий. У Вас, прекрасная донна?

   - Был бы вторым, - пожала плечами Ирэн, поворачивая коня. - Но Вы как всегда не оставили мне выбора.

   - Блистательная донна, прошу Вас, не обрекайте меня на немилость! - притворно взмолился граф.

   Но Ирэн его уже не слушала. Лёгкий шелест, едва ощутимая аура звериной ярости...

   Ирэн вскинула лук. Ледяная стрела прошила воздух, конь рванулся в сторону и на поляну замёрзшей статуей упал ещё один оборотень.

   - Ваш гнев страшен, сиятельная - фыркнул граф, пока Ирэн успокаивала хрипящего коня.

   - Гнев? - выдохнула волшебница. - Я не размениваюсь такими высокими чувствами для зверей, граф.

   - Ну конечно, - улыбнулся Августа. Копьё сверкало в его руке, словно алмазное. - Продолжим охоту, прекрасная донна, или присоединимся к пиру? Наверняка тот чудесный кабанчик, которого подстрелил днём Его Высочество уже готов.

   - Я продолжу, - отозвалась Ирэн, напряжённо прислушиваясь. - Ночь длинна и луна нынче полная. Удачное время.

   - Безусловно, - усмехнулся граф, поудобнее перехватывая копьё. - Я чувствую неподалёку отличный экземпляр, донна, он мой, если не возражаете.

   Ирэн надула губки, но кивнула.

   - Извольте.

   Формула не менялась, не "поворачивалась" и вообще была монолитна, как скала. Ирэн крутила её и так, и эдак, но результат неизменно взрывал мензурку и вырывался в открытые окна лаборатории зеленоватым дымом.

   А ещё эти крики во дворе...

   Ирэн в который раз выругалась и сунула голову в окно. Что они так орут? Однако дым, явно чтобы досадить чародейке, собрался около рам облаком. Сквозь зеленоватый туман разглядеть, что творится внизу, было совершенно невозможно.

   Ирэн взялась было снова за расчёты, но особенно громкий вопль и последовавший за ним звериный рык вывели волшебницу из себя. Помянув всех тварей Тертьихвостого, Ирэн стащила с себя рабочую мантию и бросилась вон из лаборатории.

   Во дворе Арий устраивал крестьянское собрание. Главы ближайших деревень, принадлежащих герцогине, собрались в который раз решать размер барщины.

   Ну и зачем тогда кто-то приволок с собой клетку?

   Смерды замолкли, послушно расступаясь перед госпожой. Арий спешил следом, попутно что-то объясняя, а Ирэн, морщась от чудовищного запаха, пыталась рассмотреть, кого эти идиоты притащили в клетке.

   Нечто чёрное, лохматое, грязное, как твари Седьмого круга, билось о прутья, монотонно рыча. Ирэн отмахнулась от стражей и Ария, подошла к клетке почти впритык.