Таис Сотер - Простые вещи Страница 49

Спустя трое суток я была дома. Именно дома, а не в особняке дяди. Похудевшая, загоревшая и с новой модной прической. Будто не в плену была, а на морском курорте. Хотя почему «будто»… Море-то я видела. К счастью, до морского круиза дело не дошло.

Полевой дневник Джисфрида Грохенбау

(Подарен и зачарован Софией В., потому что держать мысли в голове с таким начальством, как у меня, весьма опасно. Не заметишь, как мамку родную забудешь!)

Дело о похищенном сокровище

(стр. 12–18)

День первый.

Тетушка Адель жива. Кати жива. Дворецкий контужен. Но он мне все равно не нравился.

Софи украли! Увели прямо у меня из-под носа. К утру нашли ее артефакты и обгоревшие туфли в саду. Надеюсь, девочка не простынет без обуви. Слабенькое у нее здоровье-то…

Босс пугает. Сначала вроде все по протоколу. Известили полицию, ВМ, кордоны поставили, разослали описания внешности Софи и предполагаемых похитителей. А затем сел тихо в уголочке и в руках что-то вертит. Присмотрелся — а это прядка светлых волос. Жуть…

Не хочу плохо говорить о боссе, но, кажись, правду люди говорят, что менталисты того… слегка повернутые. А у босса работа и так нервная. Чувства, опять же…

День второй.

В пути. Вместо того чтобы ехать в компании Креса, веду автомобиль босса. Хорошая машинка у него! Это как после осла усесться на вышколенного скакуна. Рухлядь Софи проселочные дороги на высокой скорости не осилила бы даже после всех усовершенствований.

Босс не расстается с прядкой волос Софи. Говорит, что магичит. Надеюсь, так и есть.

День второй. Вечер.

Все еще в пути. Софи упустили. Были совсем близко, но босс запретил вмешиваться. Ждали подмогу. Выяснил у босса, что один из похитителей — тот рыжий с… (зачеркнуто) пес и поганый менталист. Жду встречи, чтобы… (далее нецензурное, многократно зачеркнуто).

Босс пытался отобрать дневник. Говорит, чтобы не отвлекался. И что он знает, что я пишу про него гадости.

Скажу Софи, чтобы ему тоже дневничок подарила. Держать все в себе вредно для здоровья. В данном случае вредно для здоровья не босса, а его подчиненных.

День третий. Вечер.

Мы это сделали! Сокровище в безопасности и почти что в целости. Босс отвел душу на алертийце, мне же достались жалкие контрабандисты. Ну хоть что-то…

Судя по всем милованиям, что позволяет себе босс с моим (зачеркнуто) нашим сокровищем, свадьбы ждать осталось недолго. Наверняка у босса нет друзей (с его-то характером!). Что ж, я готов стать его шафером, хотя Софи он явно не заслужил.

А теперь домой!

Глава 13

Так как особняк дяди Клеменса серьезно пострадал от взрыва, я вернулась к себе вместе с теми слугами дяди, что не уехали обратно в поместье Гревениц, и Джисом. Мне казалось, что в охране нет больше смысла, но Шефнер решил перестраховаться хотя бы до конца лета. Впрочем, я была не против, с Джисом спокойнее. Тетушка Адель тоже не захотела возвращаться к себе, решив, что «сиротке», пережившей огромный стресс, нужна материнская забота.

Для Мартина Шефнера же никакого повода остаться рядом со мной не было, да и я не приглашала его к себе. Меня вообще напрягало, что мы с ним так сблизились. И дело не только в том, что глава СБ сам отправился вызволять меня, но и в том, как он теперь вел себя со мной. Больше никаких «фрейлейн». Он звал меня по имени. И постоянно касался — мягко, бережно… и очень интимно. Нет, он не выходил за рамки приличия, но что-то глубоко личное таилось в каждом его взгляде, в каждом жесте по отношению ко мне. И в том, как он произносил мое имя.

Внимание Шефнера приводило меня в замешательство, и я делала все, чтобы не оставаться с менталистом один на один. Заметив это, он неохотно, но все же увеличил дистанцию между нами, решив, видимо, что мне нужно прийти в себя.

Но еще об одной причине держаться от него подальше менталист вряд ли знал. Я боялась, что он заметит, насколько сильно со мной все не в порядке.

Мое небольшое «приключение» обошлось мне не только потерей волос и ссадинами, но и кошмарами. Мне снился Рено. Алертийский менталист и пальцем меня не тронул, не издевался и почти не угрожал. Я знала его гораздо хуже, чем Шварца, и не испытывала никакой симпатии. И все же именно Рено являлся мне каждую ночь. Во сне он ничего не говорил, не пытался причинить вред. Просто стоял и смотрел на меня тусклыми бледно-голубыми глазами. И это было страшнее всего.

Я довольно быстро поняла, что дело не столько в моей впечатлительности, сколько в том, что Рено со мной сделал. Ментальное воздействие против воли, причем довольно грубое, не проходит без последствий. К тому же меня задело краем битвы магов. Артефакторы всегда были очень чувствительны к чужому воздействию, а я уже находилась в уязвимом состоянии.

Я сходила к целителю, одному из знакомых деда, и получила ответ, который ожидала: кроме успокоительных отваров, лекари мне ничем помочь не могли. Следовало обратиться к менталистам или ждать, когда все пройдет само по себе. Со временем.

Поскольку при мысли, что в моей голове будет кто-то копаться, мне становилось плохо, решила оставить все как есть. И уж тем более не говорить Шефнеру. Я и так слишком многим ему обязана.

Несмотря на то, что я горделиво рассказывала тетушке Адель, как почти спасла себя сама, понимала, что мой глупый побег из пещеры ни к чему бы не привел, только ухудшил положение. Повезло, что глава СБ лично отправился меня вызволять.

Но именно Шефнер, как и Рено, был менталистом и одним своим существованием напоминал мне о моей уязвимости и слабости. Я должна быть благодарна Шефнеру за защиту и поддержку, но если бы это было возможно, выкинула бы его из своей жизни. Оставалось надеяться, что кошмары пройдут, а вслед за ними исчезнет и мое неприятие Мартина Шефнера. Право, он этого не заслужил.

Первые дни из-за постоянного недосыпа и приема успокоительных (которые, увы, не помогали) прошли для меня как в тумане.

Барон фон Гревениц прислал несколько телеграмм, приглашал восстановить здоровье на морском курорте. Впрочем, не очень уверенно. Кажется, он решил, что я приношу одни неприятности и лучше держаться от бедовой племянницы подальше. Сам он в столицу не спешил, поручив своему поверенному заняться восстановлением дома. Можно было посочувствовать дяде: платить за ущерб ему придется из своего кармана, а семья моего отца была небогата.

Заходил Петер и так долго не выпускал из объятий, что Джис пообещал переломать ему руки, если тот меня не отпустит.