В самом Сердце Стужи. Том II - Александр Якубович Страница 37

— А если нас обвинят в ереси? — спросил Виктор, поднимая от стола глаза и встречаясь со мной взглядом. — Если скажут, что это черная магия и еда проклята? А потом сделают пару фальшивок и отравят людей? Я планировал когда-нибудь продать эту технологию королевскому двору для снабжения войск. А так придется раскрывать секрет бесплатно, чтобы защититься от подобных обвинений. Мы потеряем наше преимущество. Выгоднее же продать секрет производства, чем пытаться втюхать пару горшочков скучающим богачам…

Вот тут мне нечего было ответить. Широкого опыта в торговле, кроме торговли свечами и вином — традиционным продуктами Храма — у меня не было. И сама идея такого вероломного хода со стороны будущих конкурентов мною даже не рассматривалась. Мой супруг же, внезапно, сейчас показывал хватку опытного дельца, который смотрит не только на ближайшую выгоду, но и просчитывает возможные риски. Но мысль о том, чтобы продать рецепт короне для снабжения войск? Не знаю, где мой муж вырос, но точно не в Халдоне. Ведь в этом королевстве каждый знал, что король Эдуард всегда получает желаемое. Поэтому мой отец так легко и отдал меня наемнику. Да, я была внебрачной дочерью, но признанной, и он мог подыскать мне партию получше или оставить при братьях, как было в мою жизнь экономкой. Но в этот раз события изменились, и графу Фиано пришлось подчиниться воле монарха.

— Виктор… — я заметила, что если обращаюсь к мужу по имени вместо «милорд», он слушает намного внимательнее и в целом становится мягче. Так что теперь я время от времени пользовалась этой уловкой, когда разговор становился, на мой взгляд, слишком острым или шел куда-то не туда, — у вас не было возможности поближе узнать высший свет Халдона, я это понимаю. Но сейчас попрошу просто поверить моим словам.

— Что такое? — удивился мой муж, который уже считал беседу завершенной и вернулся к недоеденному ужину.

— Вы никогда не сможете продать рецепт консервации королю Эдуарду, — серьезно сказала я, глядя прямо в черные глаза Виктора Гросса и наблюдая, как меняется его настроение от каждого последующего слова. — Точнее, он никогда вам не заплатит. Если ваши консервы так прекрасны для снабжения войск, как вы говорите, король просто силой заставит вас раскрыть ему рецепт. Во имя безопасности королевства.

Взгляд барона сначала расфокусировался, а после — моментально ожесточился. Я видела, как злость поднимается изнутри Виктора Гросса и мне даже стало страшно.

Никто не любит гонцов с дурными вестями, а я совершенно позабыла о всяких границах.

Стараясь не подавать вида, что испугалась, я быстро отвела взгляд от лица барона и, взявшись за приборы, вернулась к еде.

Барон же вскочил со своего места и стал ходить взад-вперед по комнате, тяжело топая сапогами по каменному полу. Каждый его шаг отдавался громом в моем сердце, а я только все больше и больше погружалась в невеселые думы о том, что только зря расстроила мужа. Нужно было подыскать другой момент или другой способ сообщить ему эти вести. Например, подговорить Грегора — умные жены часто доносили дурные вести именно таким способом. Просто чтобы избежать гнева супруга.

Или же он нашел в моих словах скрытое оскорбление? Как я сказала? «У вас не было возможности узнать высший свет», так? Всемогущий Алдир, я окончательно выжила из ума, девять перерождений не прошли бесследно для моего разума! Кто вообще в здравом уме бросается такими словами перед мужем, которому всего-то чуть более трех месяцев назад пожаловали титул⁈

Шаги за моей спиной замерли, а я почувствовала, как внимательный взгляд прожигает дыру прямо промеж моих лопаток.

— Вы чем-то расстроены? Эрен? — хрипло спросил барон.

— Нет, милорд! Что вы! — бодрым голосом ответила я. — Просто… понимаю, что это мнение всего лишь женщины, но я решила, что вам стоит знать. И касательно высшего света, я его тоже не слишком хорошо знаю, на самом деле, я не пыталась как-то указать на ваше происхождение или… Просто я слышала от отца, что король Эдуард крайне властный правитель, который всегда может истребовать со своих подданных любую услугу именем короны, и вот…

Я почувствовала, как тяжелая рука барона ложится на мое плечо, отчего непроизвольно вздрогнула. Мужчина на секунду замер, будто бы изучая мою реакцию, после чего… я почувствовала касание его губ к своей макушке.

— Эрен, не надо вздрагивать так, мы же вроде этот этап уже прошли, — низким, почти грудным голосом прошептал барон.

— Но вы так разозлились… — заметила я. — Виктор, вы иногда забываете, насколько грозной внешностью обладаете. Я знаю, что могу говорить с вами прямо, но все же…

— Я злился не на ваши слова, а на себя самого, — ответил барон. — Я даже не подумал о том, что корона может отнять у меня рецепт консервации и ничего не дать взамен. Вы вправду уверены в таком развитии событий?

— Более чем, — уже твердо ответила я, откидывая назад голову, чтобы увидеть барона. — А вы вправду злились на себя?

— Ну, я планировал вложить едва ли не все, что у нас есть и что будет заработано с надела в ближайшие пару лет, на продвижение консервации в армии, — ответил барон, с блуждающей улыбкой глядя на меня сверху вниз. — И если бы я это сделал, то разорил бы и нас, и весь надел.

Я почувствовала, как пальцы мужа скользнули по моему плечу к шее, но замерли, едва коснулись голой кожи. Глаза же Виктора Гросса в этот момент горели, но уже не тем гневным огнем. Это было жадное, почти животное пламя, я никогда раньше не встречала столь странного взгляда.

Но длилось это всего секунду. После чего барон отстранился и вернулся на свое место. Остаток вечера уже прошел как обычно, о делах мы более не говорили.

Следующий день был довольно важен. Мы с Лили заканчивали работу над пальто, о котором попросил меня барон.

Одежка выглядела странно, и я понимала, почему муж попросил поработать иглой меня лично, а не обратился к портному, который жил в городе. Первое — я буквально протоптала дорожку из комнаты для шитья в кабинет барона, бесконечно уточняя у него размер тех или иных частей, расположение костяных пуговиц и кожаных петель. Обращалась я к нему за помощью по одной