Иван Винаров - Бойцы тихого фронта Страница 37

Восстание тайпинов было разгромлено, но боевые традиции не угасли: боксерское движение, как европейцы назвали родившееся в народе патриотическое социальное движение, стало символом китайского возрождения.

Уже с момента своего возникновения китайское национально-освободительное движение было связано с именем Сунь Ятсена. Этот молодой двадцатисемилетний врач, родившийся в провинции Гуандун и получивший образование в Гонконге, в 1894 году провозгласил свою «Великую программу четырех условий». Она сводилась к ликвидации пережитков феодализма и на этой основе — к ликвидации отсталости Китая и его колониальной зависимости от империалистических государств.

Идеалы молодого Сунь Ятсена отличались глубоким гуманизмом, подлинным демократизмом и патриотизмом. Но ни молодой Сунь Ятсен, ни его товарищи, глубоко любившие свой народ, все еще не видели конкретных путей для осуществления своих целей.

Трагическое стечение событий в начале девяностых годов прошлого века раскрыло Сунь Ятсену глаза: империалистическая Япония, которую цинские чиновники ошибочно считали «букашкой» (а Китай — «слоном»), объявила войну Китаю. Ее небольшая, но отлично обученная и вооруженная по последнему слову техники армия нанесла ему позорное поражение. Японцы прибрали к рукам Корею, Порт-Артур, а затем — огромные территории Маньчжурии. Китайский флот был разбит, сухопутные армии обращены в бегство, японцы стали угрожать восточным провинциям и самой столице империи. Казалось, ничто не в состоянии остановить их победный марш. Букашка побеждала слона… Сунь Ятсен и его соратники видели, что поражение — результат продажности Цинской династии и вековой отсталости Китая. Они понимали, что страну можно спасти только в том случае, если будет свергнута Цинская династия, а вместе с ней и сам абсолютистский монархический режим, господствовавший в стране свыше двух тысяч лет. Они знали, что спасение Китая в революции.

24 ноября 1894 года основатели Союза возрождения Китая съехались в Кантон, чтобы заслушать декларацию новой революционной организации, зачитанную Сунь Ятсеном. Их было всего двадцать человек — просветителей, сеятелей, а огромная китайская земля явилась благодатной почвой для революционного света.

В начале 1895 года руководство Союза обосновалось в Гонконге, были разработаны планы восстания, уточнены главные направления нанесения удара.

Но в канун самого восстания среди его руководителей вспыхнул конфликт, заставивший отсрочить начало восстания. Это событие имело роковые последствия. Начались поголовные аресты. Большинство членов Союза было казнено. Сунь Ятсену, укрывшемуся у верных друзей, удалось спастись.

Итак, первая попытка окончилась неудачей, но Сунь Ятсен и его товарищи не сложили оружия. Горячо убежденный в правоте своего революционного дела, Сунь Ятсен немедленно принялся за восстановление тайной организации, вооружившись опытом, трезвым подходом к делу.

Революционный долг заставил его отправиться в Англию, Соединенные Штаты, Японию. Он объезжал колонии китайских переселенцев в поисках сторонников революции.

Новый век вступал в Китай под эхо новых боксерских восстаний на Севере — в Маньчжурии, в провинциях Шаньдун, Чжили, Шаньси. Зародившееся как протест против гнета китайских и маньчжурских феодалов, движение тайных революционных обществ переросло в массовое восстание против оккупантов, которое в силу своей изолированности было подавлено.

Сунь Ятсен и его сподвижники начали усиленно готовить восстание на Юге. Собирали оружие, создавали тайные революционные отряды, разрабатывали новую тактику.

К 1905 году у Сунь Ятсена оформились политико-идеологические концепции, касающиеся будущего устройства Китая, был выработан первый вариант революционной программы, включавшей «три народных принципа: национализм, народовластие, народное благоденствие».

Но 1905 год стал примечательным еще и потому, что Сунь Ятсен заложил основы Объединенного революционного союза, а это явилось новым шагом на пути к сплочению революционных сил.

Повстанческие отряды начали действовать в 1907 году, их борьба явилась далеким отзвуком первой русской революции (1905 г.). Их действия слились с бунтами китайских шахтеров и крестьянскими волнениями в Южном Китае.

В апреле 1911 года вспыхнуло героическое Кантонское восстание. Монархистам удалось потопить его в крови. Но это была пиррова победа. Кантонское восстание послужило для всего Китая призывом к революции.

Революция началась в октябре 1911 года в провинции Хубэй. Ее столица Учан, цитадель тысячелетней монархии, оказалась в руках восставших. Победа в Учане вызвала мощные волнения в Шанхае, Кантоне, Чанша. Революционные войска форсировали реку Янцзы и овладели Ханьяном и Ханькоу. Еще нескольким провинциям удалось вырваться из-под власти династии Цыси. Это явилось началом конца тысячелетней монархии. В декабре революционные войска из провинции Узянсу, Аньхой и Чжэцзян при поддержке революционных отрядов из Шанхая и эскадры флота овладели Нанкином. Древняя имперская столица Китая стала столицей революции. Здесь собрались представители шестнадцати освобожденных провинций и избрали временное правительство, свергнув маньчжурскую династию Цыси и провозгласив республику.

1 января 1912 года руководство Объединенных революционных сил единодушно избрало Сунь Ятсена временным президентом Китайской республики.

Но путь, открывшийся перед республикой 1912 года, не был легким. Китаю предстояло перестать быть легкой добычей любого иностранного завоевания. Внутри Китая крупные колониальные государства, посредством подкупов и концессий учредили свои «государства в государстве»; китайская компрадорская буржуазия, смертельно перепуганная лозунгом о «народовластии и народном благосостоянии», держала в своих руках главные экономические рычаги страны и была готова сделать все, чтобы помешать дальнейшему революционному развитию республики, превратить ее в послушное орудие своей власти.

Сунь Ятсен все это понимал. Он видел, что в ряды Объединенного революционного союза проникли буржуа, землевладельцы-феодалы, капиталисты, агенты иностранного капитала и всевозможные авантюристы, продажные генералы, карьеристы, политические спекулянты. Он понимал, что все эти «революционные» элементы при первом же удобном случае продадут революцию за пригоршню сребреников, а ее руководителей отправят на эшафот. Он видел все это, но социальных сил, на которые могла бы опереться подлинная революция, рабочего класса в то время в Китае практически не существовало. В начале века рабочий класс составлял менее одного процента населения. Значительной по численности была прослойка мелкой городской буржуазии, мелких торговцев и ремесленников, огромный процент населения составляли крестьяне, погрязшие в нищете, невежестве, консерватизме, политической инертности и слепоте. Смогут ли здоровые силы революции нейтрализовать натиск черных сил разрушения?