Хосе Альдекоа - Современная испанская новелла Страница 56

Пабло не терпится скорее стать взрослым и тоже напиться. Один — единственный раз. Просто из любопытства. Ему хочется знать, что значит быть пьяным. Отец тоже иногда напивается. Когда удается подработать. Он говорит, что, когда пьян, ни о чем не думает и очень счастлив. Но Пабло подозревает, что отец лжет. Не раз видел он, как отец, напив шись, плакал, а мать туфлей колотила его и называла свиньей. Но так или иначе, Пабло интересно, что испытывает пьяный, когда он забывает — как говорит отец — обо всем на свете…

Теперь, если бы он захотел… Он мог бы напиться… В кармане у него лежат деньги.

Но деньги эти чужие. Он должен их вернуть. Он не может взять из этих денег ни одного сентимо. Вот если хозяин не объявится…

Пабло бесшумно проскальзывает в комнату. Отец спит. Он должен рано вставать. Малыши тоже спят. Пабло называет их малышами, потому что они младше его, потому что они родились позже, совсем забывая о том, что ему самому только тринадцать лет и он еще ребенок. Он не считает себя ребенком, потому что зарабатывает на жизнь. Его получка, когда отец не работает, единственный доход семьи.

С постели доносится усталый голос матери. Усталый, приглушенный, чтобы не разбудить тех, кто спит:

— Пабло… сынок… На плите омлет и кусок хлеба.

Кусочек омлета и кусок хлеба. Обычный ужин. Если он есть, разумеется!.. Каждый день одно и то же меню. На обед похлебка из чечевицы, картошки или фасоли. В редких случаях, и только для отца, маленький кусочек мяса. На ужин омлет из одного яйца на всю семью и картошка.

Обычно Пабло ест с аппетитом. Не ест, а пожирает. Все кажется ему вкусным, потому что он всегда голоден. Но сегодня…

Все изменилось. Пабло богат. У него в кармане много денег. Денег, которые еще не принадлежат ему… Но могут принадлежать… Ему хватило бы…

(«Нет! Я верну их, как только объявится хозяин. Как только он их потребует».)

Пабло нехотя начинает есть совсем остывший кусочек омлета. С деньгами, что у него в кармане, он мог бы есть совсем другие кушанья, те, которые видел в витринах ресторанов и кафетериев и всегда мечтал попробовать, — кушанья, которых никогда в жизни не ел.

(«А почему бы и нет?.. Иметь деньги и ничего не истратить… Хотя бы самую малость. Если хозяин обнаружится и я верну кошелек, вряд ли он будет ругаться, если я немного истрачу… Он мне и сам даст… Я возьму совсем немножечко… Только мелочь. Завтра…»)

Пабло с опаской озирается по сторонам. Комната, где спят родители и девочки, погружена в темноту и молчание. В соседней, которая служит столовой, спят мальчики. Там тоже темно и тихо. И все же Пабло поворачивается спиной к двери, прежде чем вытащить кошелек и выложить деньги на стол. Если бы они только видели! Что бы они сказали, если бы увидели столько денег?

(«Отец, конечно, отобрал бы их у меня и заявил, что сам будет искать хозяина. И не нашел бы…»)

От этой мысли Пабло становится грустно. Он любит отца, и ему горько сознавать, что… В конце концов, жизнь есть жизнь. Отец неплохой, но только… только не очень щепетилен в некоторых вопросах. Он говорит, что каждый в этом мире что‑нибудь крадет и оставить себе то, что ты случайно нашел, совсем не преступление. Мать тоже так считает. Как-то раз, очень давно, она нашла на рынке корзину, полную продуктов. И сказала, что, если бы обнаружился хозяин, она бы вернула. Но вероятно, хозяин так и не обнаружился, потому что они, дети, прекрасно питались несколько дней. Нет, мать и отец — неплохие люди. Они любят своих детей. И Пабло тоже любит своих родителей. Они… такие же, как все.

Как все?

Пабло чувствует, что это не совсем так. Потому что нельзя оставлять себе то, что принадлежит другому. И он не должен этого делать.

Пабло складывает в кошелек деньги и, завернув его в платок, осторояшо сует под подушку, стараясь не разбудить Педро, который спит с ним в одной постели.

Педро не просыпается, и Пабло тоже засыпает, думая о деньгах, которые в конце концов достанутся ему. Тогда… Что тогда?.. Тогда он отдаст их родителям, чтобы они купили побольше еды, одежду для маленьких, мебель. Или что‑нибудь еще…

(«А может, лучше машину?»)

Сон уносит Пабло — мальчика, продающего в кинотеатре тоффе, конфеты и шоколадное мороя «еное, — в собственном такси; на голове у него серебристая фуражка, во рту сигарета. Пабло уже взрослый мужчина. Во сне он путает себя с шофером, который ставит свою машину напротив кинотеатра. Несколько минут Пабло и шофер, шофер и Пабло мелькают, словно два изображения, которые накладываются одно на другое. И наконец, сливаются. И вот уже Пабло ведет свое такси, улыбается, когда мимо проходит женщина и кри чит мальчишке: «Эй, парень… Куда смотришь? Ты что, с луны свалился? Еще бы немного… А потом говорят, что шоферы…»

Быстрее. Быстрее. Быстрее. Пабло выжимает скорость… «…Рррр…»

Педро просыпается. Трясет Пабло:

— Послушай… не толкайся… Ты меня стукнул…

Пабло ласково проводит по взъерошенным волосам младшего брата.

— Тсс!.. Пошел… Спи… Вот увидишь, завтра… ЗавтРа я тебе что‑то куплю…

Пабло и Педро снова засыпают. Под подушкой мальчиков, которые уснули, не поужинав досыта, спрятан кошелек, где лежит пять купюр по тысяче песет, четыре по сто и мелочь. Пять тысяч четыреста шестьдесят семь песет и тридцать сентимо.

Уберечь деньги от чужой жадности нетрудно. Труднее — правда, Пабло? — уберечь их от самого себя.

Это очень трудно для мальчика. Каждое утро он гладит деньги, целые и невредимые, и дает себе слово их отдать.

(«Сегодня обязательно… Сегодня я их верну… Но… кому?»)

Четыре дня Пабло наблюдал. Внимательно следил за каждым жестом, каждым движением, каждым словом тех, кто его окружал, ожидая, что кто‑нибудь заговорит об этом. Но никто… Никто не обмолвился ни единым словечком… Вероятно, человек, потерявший кошелек, не подозревает, где его обронил. И не думает о кинотеатре… А если он вор? И именно поэтому молчит? Может ли тогда Пабло считать кошелек своим?

Порой ему кажется, что может, что кошелек его. Порой, наоборот, мальчик чувствует себя обязанным сдать кошелек в полицейский участок. В любой. Хотя бы в районный. Где есть, как ему сказали, стол находок. Полиция может дать объявление… Если и после этого хозяин не найдется, деньги вернутся к нему, и он сможет спокойно их тратить.

Проходит два дня, три, четыре. Уже восемь дней кошелек у Пабло, а он все еще не вернул его. Он уже свыкся с тем страхом, который испытывает от того, что прячет кошелек под рубашкой, ощущая его ласковое прикосновение при каждом движении. Как приятно и в то же время жутко держать кошелек под подушкой и трогать его, когда просыпаешь — ся. Он думает: «У меня есть деньги». Но тут же должен оговориться: «Но они еще не мои!..»

И вот…

И вот для Пабло стала невыносимой эта находка, которая лишала его сна. Сегодня он решил вернуть кошелек. Он уже знает, где полицейский участок, уже придумал предлог, чтобы выйти из дому пораньше и успеть зайти туда до работы.

Он идет легким шагом. Ему радостно. Да, радостно. Он рад. Счастлив. Он не будет есть досыта. У него не будет машины… или еще чего‑нибудь. Он снова будет беден как церковная крыса, снова будет брать себе несколько сентимо, чаевые, прежде чем отдать деньги матери. Но он рад. На душе у него спокойно. Он выиграл сражение, и это позволяет ему чувствовать себя взрослым человеком, отвечающим за свои поступки.

Он ускоряет шаг и насвистывает. Он хочет поскорее дойти до полицейского участка, отделаться от денег и… спать спокойно, с чистой совестью.

В полицейском участке возникают кое — какие трудности. Один часовой… другой… Наконец его отводят к начальнику участка.

Начальник смотрит на Пабло с симпатией.

— Кошелек?.. Молодец парень. С деньгами?

Пабло вытряхивает содержимое кошелька на стол и удовлетворенно восклицает:

— Да! И с большими, сеньор начальник. Смотрите…

— Похвально, похвально, молодец, что пришел к нам. Ты хороший парень. Где ты их нашел?

— В кинотеатре, где работаю, — отвечает Пабло как взрослый.

— Когда?

Пабло колеблется:

— Дней…

Пабло не умеет врать. Он не должен врать. Он же честно принес их в участок. Так зачем ему обманывать начальника?

— Думаю, дней восемь тому назад.

— И ты никого не спросил?.. Не искал хозяина?..

Пабло хочет объяснить, но путается, говорит что‑то бессвязное. Начальник смотрит на него. Пабло краснеет.

Что такое? Почему?

Начальник смотрит на него с любопытством. В чем дело, почему мальчик испугался, почему молчит, ведь сначала он был так решителен?

— Ты взял деньги из кошелька, не так ли? Ты украл, а теперь боишься…

— Нет! Нет, сеньор начальник. Я ничего не крал. Клянусь вам. Я не взял ни гроша. Клянусь вам.

Теперь начальник смотрит на него сурово.