Михал Бушевич - Миссия. Войны, от которых я сбежал

Михал Бушевич

Миссия. Войны, от которых я сбежал

А. Герман. Трудно быть богом. Кадр из фильма. www.novayagazeta.ru

ВЛОДЗИМЕЖ

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР

ВТОРОЙ ОФИЦЕР

МАТЬ

СЕСТРА

ПЛАНЕТА ЗИМА

КОМАНДИР ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

МЕДСЕСТРА

ЖЕНЩИНА

ПЕРВЫЙ СПАСАТЕЛЬ

ВТОРОЙ СПАСАТЕЛЬ

ПЕРВЫЙ БАНКОВСКИЙ СЛУЖАЩИЙ

ВТОРОЙ БАНКОВСКИЙ СЛУЖАЩИЙ

СЕКРЕТАРША

Влодзимеж, один.

ВЛОДЗИМЕЖ. Нечего тут рассусоливать. Всё. Ближайшие три года — говорю. Ближайшие тридцать — думаю. Важная миссия — говорю. Неужто миссия для тебя важнее, чем мать и сестра? — слышу. Ага, важнее, это моя миссия — говорю. Моя миссия приступить к широкомасштабным поискам в горах и найти там себя — думаю. Ну, допустим, не важнее, просто актуальнее — говорю. Найти там себя так, чтобы никто больше меня не нашел — думаю. Афганистан был, Ирак был — думаю. Важные для родины миссии были, теперь будет миссия для меня — решаю. Не думаю. Ну правда ведь, раз уж ты дома, неужто хоть на минутку остаться не можешь? — слышу. Нет — думаю. Нет — говорю. Ну хоть на чуточку — слышу. Не могу, у меня приказ — говорю. Не могу, хотя, с другой стороны, забавно, что я сам себе приказы отдаю, ведь это значит, что я сам себе старший по званию — думаю. Востока не было, восток — думаю. Восток — говорю, — мам, сестра, — говорю. Что за хрень я несу — думаю. Отправляюсь с миссией на восток — говорю. Убегаю на восток, но недалеко. Чем ближе убежишь, тем труднее найти — думаю. Теплое что-нибудь прихвати, а то холодно — слышу. Я спальник возьму — говорю. И беру спальник. У меня есть спальник. И на хрен мне этот спальник мать дала. И сестра тоже. Он же мне вообще на миссии не нужен. Выброшу по дороге — думаю, совсем как раньше, когда зимой сразу за углом шапку с головы стаскивал, уходил-то я в шапке, чтоб не расстраивались, а за углом надо держаться, и на морозе уши уже потихоньку отваливаются, хоть по кусочку отламывай. Но я шапку не напялю. И спальник не возьму тоже. Ну и ушел, а спальник за углом выбросил, как и сказал. Хотя и не надо было выбрасывать, пригодился бы, но я старый какой-то нашел и прихватил. Через неделю. Я ведь уже неделю как здесь. Не такой теплый, как тот, из дому. Но как-то хоть греет. Спальник этот. Справляется. Я в нем мерзну как собака, но он справляется. Снаружи минус семь. Здесь внутри минус два. Спальник до минус десяти. Справляемся. Справимся. Да будь даже минус тридцать, все равно здесь лучше. Здесь войны нет. Там вот-вот война начнется. Я бежал от надвигающейся войны. Я просто хочу уцелеть. Здесь последний бастион без войны, и я буду защищать его до последней капли крови. Не находите меня, пожалуйста. Пожалуйста, не находите меня! Там уже вот-вот все начнется. А может, и началось уже, кто знает. Кто знает, что там творится. Катастрофа? Неизвестно, план миссии не предусматривает влияния внешних катастроф на мое местонахождение. Военные действия не затрагивают домики в Татрах. Военные действия ведутся вовне. Эта война вот-вот начнется. Но я в ней участвовать не буду. Что бы ни случилось, не буду я в ней участвовать. Не думать о войне. Всего-навсего. Не думать о том, что там может случиться.

Первый офицер, Второй офицер, Влодзимеж.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. В глаза мне смотри, если мне в глаза не смотришь, как врагу в глаза смотреть станешь? И не стыдно тебе будет?

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Мы ему не враги.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Мы ему не враги, пока он наш друг.

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Ты наш друг?

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. (Второму офицеру). А что это ты такой няшка?

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Может, мы софт-версия.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР (орет во весь голос). Никакой софт-версии, твою мать! Это война! Не доходит, ублюдок долбаный, что, если не начнешь говорить, я тебе башку об ворота расхреначу?

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Слышь, чего-то ты круто берешь.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Я старше по званию.

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Кого старше?

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Себя.

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Ну так, может, это только я софт-версия.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Ты фитюлька безмозглая.

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Так точно, звиняйте, я фитюлька безмозглая. В берцы, как всех?

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. В берцы. Семья у него есть?

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Мать и сестра, но контакта с ними не поддерживает.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Может, будет мать и сестру содержать на пособие для инвалидов войны.

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Да, но как его мобилизовать-то?

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Форму выдай, вот тебе и мобилизация.

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. У него старая, с Ирака еще.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Ирак уже давно passé. В Ираке тепло было. А здесь минус семь. В комнате, по ощущениям, минус два. А в бараке еще хуже будет.

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. У него, похоже, после Ирака боевая депрессия.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Надо это в бумагах исправить на боевую агрессию.

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Готово. Медицинское заключение?

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Выдано, печать в ящике стола.

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Пожалуйста, хотя мне это не слишком-то нравится.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Без лишних слов, тут тебе не Версаль, я не охренею, если ты мне «пожалуйста» не скажешь. Когда эти гниды с востока начали подкапывать наши пограничные столбы и передвигать их на запад, тоже никаких «извините-подвиньтесь» не говорили. Хотели по-тихому все провернуть.

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. По имеющимся у меня данным, это партизанщина…

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Пограничные столбы передвигали.

ВЛОДЗИМЕЖ. И из-за этого сразу война?

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Война, милок, это гастроли. Сегодня там, завтра здесь. Сегодня здесь. К тому же мы предупреждали. И не раз. Нас должны слушаться, а не игнорировать. Нашу родину не игнорируют. И вообще, на что тебе причины, ты одно знать должен: кому надрать задницу… (Второму офицеру). Покажи его бумаги… Влодек. Ну да. Ты, Влодек, должен знать одно: кому надрать задницу (Машет фотографией.) Вот этим вот, как на картинке, задницу надрать, этим вот, мать их растак (рвет фотографию).

ВЛОДЗИМЕЖ. Мне очень жаль, но это не моя забота, я бы оставил все как есть.

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Ну, тут мы с тобой во мнениях расходимся.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Такое спускать нельзя, иначе нас уважать не будут.

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Такое спускать нельзя — не заведено у нас такое спускать.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. У нас только своим всё с рук сходит.

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Ну.

ВЛОДЗИМЕЖ. Так. Ну что, я уже могу уйти?

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Откуда, мать твою, уйти?

ВЛОДЗИМЕЖ. Отсюда.

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Пожалуйста, в дверь прямо и в джип, который отвезет вас на фронт.

ВЛОДЗИМЕЖ. Значит, я обречен?

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Ты удостоен чести.

ВЛОДЗИМЕЖ. Какой чести?

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Сражаться на фронте.

ВЛОДЗИМЕЖ. Позвольте заметить, я для этого уже не гожусь, не могу я по людям стрелять.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. А по кому же ты хочешь стрелять, по консервным банкам?

ВЛОДЗИМЕЖ. Может, и по банкам.

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Боевая агрессия. Но алюминий-то тут при чем?

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Да что ты мудака этого недоношенного всерьез принимаешь? Пусть валит отсюда на хрен!

ВЛОДЗИМЕЖ. Спасибо. Я хотел бы пойти домой.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Домой, падла неблагодарная, получишь право пойти, только когда войну выиграешь!

ВЛОДЗИМЕЖ. Не буду я выигрывать войну.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Он, видать, нарочно проиграть хочет!

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Плохо себя показываешь, Влодек.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. А ты изрядный сукин сын, таких, как ты, надо в младенчестве со скалы сбрасывать или в мешке топить.

ВЛОДЗИМЕЖ. Я пошел домой.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР. Через твой труп.

ВЛОДЗИМЕЖ. Может, и так.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР (доставая пистолет). Стой! Ни с места!

ВЛОДЗИМЕЖ. Все равно меня здесь нет.

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Что?

ВЛОДЗИМЕЖ. Меня здесь нет (выхватывает пистолет у Первого офицера и стреляет себе в голову. Падает).

Влодзимеж, один.

ВЛОДЗИМЕЖ. Я попросил приятеля высылать от меня матери с сестрой по письму в месяц, чтобы я мог об этом не думать, забыть. Только не день в день раз в месяц, а с разными промежутками, не то сообразят. У меня же здесь почты нет. А уж о датах на штемпеле я и не говорю — тут ведь вместо дат зарубки, я их ножом на дереве делаю, чтобы не сбиться со счета. Сегодня — сто восемнадцатый день. Всё холодает и холодает. Минус три. Не знаю, почему здесь все время зима. А этот приятель. Он хороший. Интроверт и говорит только по делу. Простыми короткими фразами. Не станет слишком уж ударяться в ностальгию. Если б другая была миссия — скажем, отправиться на настоящую войну, — я бы тоже приятеля писать попросил. Впрочем, меня могло бы уже давно не быть в живых. Если семьдесят лет назад, когда Вестерплатте от немцев обороняли, там через неделю одни щепки остались, то уж что через сто восемнадцать дней творится… Наверняка ведь не из четверок шпарят, а из восьмерок. Нельзя было там оставаться. А впрочем, я бы и так там долго не задержался. Сколько ж можно. Через три дня после начала войны был бы уже на боевых действиях в Чехии. Сто восемнадцать дней с момента отъезда. Миссия есть миссия. У меня своя миссия. Свалить на хрен от моей миссии. Моя миссия — та, в которой я не участвую.