Михал Бушевич - Миссия. Войны, от которых я сбежал Страница 2

Влодзимеж, Мать, Сестра.

МАТЬ. Дай бумагу.

СЕСТРА. Чистой нету.

МАТЬ. Не важно, может, на обороте старого письма?

СЕСТРА. Брось, мам, пусть хоть на что-то похоже будет.

МАТЬ. На грязной тоже прочесть можно.

СЕСТРА. Это неуважение. Влодек туда отправился родину защищать.

МАТЬ. Так ведь это же мы напали.

СЕСТРА. Да, потому что нас чехи спровоцировали.

МАТЬ (поддразнивает). Не будь мы такими упертыми, не напали бы.

СЕСТРА. А что, по-твоему, вооруженное нападение за то, что нашим миссионерам закрыли границу, — это неадекватный ответ?

МАТЬ. Смотря на что.

СЕСТРА. Ладно. Давай письмо писать.

МАТЬ. А с бумагой что?

СЕСТРА. Ничего, какая есть, такая есть.

МАТЬ. Пиши ты, у меня руки трясутся.

ВЛОДЗИМЕЖ. Не важно.

СЕСТРА. Что ты говоришь?

ВЛОДЗИМЕЖ. Не важно.

СЕСТРА. А, ладно.

МАТЬ. Так что напишем?

СЕСТРА. Дорогой брат, дорогой сын.

ВЛОДЗИМЕЖ (Сестре). Напишите: любимый.

СЕСТРА. Мам, Влодек хотел бы, чтобы мы написали «любимый».

МАТЬ. Ну пусть будет любимый.

СЕСТРА (Влодзимежу). А ты почему с матерью не разговариваешь?

ВЛОДЗИМЕЖ. Смущаюсь как-то.

МАТЬ. Что вы там бормочете себе под нос? Влодек, не мешай, мы же тебе на южный фронт пишем.

СЕСТРА. Влодек, любимый, мы рады, что ты не струсил и родину защищаешь. И пусть лавры героя тебя увенчают.

МАТЬ. Патетические стихи, давай не будем.

СЕСТРА. Но в такие минуты?

МАТЬ. Нет.

ВЛОДЗИМЕЖ. Я тоже попросил бы без рифмы.

МАТЬ. Ну, родная кровь.

ВЛОДЗИМЕЖ. Интересно, что сказал бы папа.

МАТЬ. Уехал бы.

СЕСТРА. И не стыдно? Пишешь?

МАТЬ. Надеемся, что ты здоров, что у тебя нет расстройства желудка от ихних свиных кнедликов или еще какой гадости.

СЕСТРА. Что ты, он чешского не ест. Мало что мизантроп, так еще и ксенофоб.

ВЛОДЗИМЕЖ. Не так сурово. Напишите что-нибудь душевное, а потом проверьте почту.

МАТЬ. А что почта, когда ты раз в месяц пишешь.

ВЛОДЗИМЕЖ. Не совсем.

СЕСТРА. Но почти.

ВЛОДЗИМЕЖ. Напишите мне, что соскучились, что вам меня не хватает, что любили, даже когда я весь изгваздывался в вермишели, что я не такой затраханный и придурочный, как кажется, и так далее, по максимуму.

МАТЬ. Не выражайся.

ВЛОДЗИМЕЖ. Спустись к ящику.

МАТЬ. Заклинивает, при минус трех уже заклинивает, открыть трудно.

ВЛОДЗИМЕЖ. К ящику, я тебе помогу.

МАТЬ. Что?

СЕСТРА. Говорит, что очень просит.

ВЛОДЗИМЕЖ. Кончайте спорить, к ящику.

МАТЬ. Ну ладно, иду уже.

ВЛОДЗИМЕЖ. Ну и па.

МАТЬ (держит вынутое из ящика письмо). Что «па»?

ВЛОДЗИМЕЖ. Просто па-па.

СЕСТРА. Ты должен был помочь нам писать.

ВЛОДЗИМЕЖ. Я передумал (выходит).

Мать рыдает.

СЕСТРА. Что случилось? Мам? Мы пишем дальше?

Мать не отвечает.

Влодзимеж, один.

ВЛОДЗИМЕЖ. Я и забыл уже, как ходят на лыжах. Помню только, как выглядит заснеженный склон. Знаю, что с каждым днем в горной хижине я пропускаю еще один день потенциальной войны. Меня не беспокоит даже минусовая температура на дворе. Боюсь, что умру с голоду. Но лучше с голоду, чем на войне.

Влодзимеж, Планета Зима.

ПЛАНЕТА ЗИМА.

Здравствуйте.Зима все ближе.Минус пять, весь мир морозит, кроме……центра мира, а центр мира — здесь!За горами, за лесами.(Он думает, далеко — это хорошо?)Да, там. Чем дальше, тем лучше.Сезон начинаетсяОткрыта лыжная секцияОрганизована новая секция сноубордистовМы готовы ознакомить со всеми предложениямиВы покупаете?Максимум информации по зимним направлениямЛучшие цены на шикарные отелиСамые дальние зимовкиЗатерянные в глушиСердце колотится?Это от восторгаОт нетерпенияЕсли у вас есть баблоПриглашаюЭкскурсияВ лыжный мирВ котором не надо боятьсяНужно ведь и отдохнуть иногдаА русскиеГораздо лучше бегают на лыжахИ значит надо сравняться с ними на случайВсякихФигурных вооруженных конфликтов на снегу.

ВЛОДЗИМЕЖ.

Покупаю.У вас найдется что-нибудь съедобное?Я очень голоден.

ПЛАНЕТА ЗИМА

(Он покупаетА парень даже очень ничегоНо я не пожимаю ему руки)Я вручаю комплексный зимний пакетОткрываем буклетВместеС нимИ видим ошалелых детишек в красных комбинезонах(Надеюсь, мы не встречаемся взглядамиФуй)Нет.Здесь не едят.

ВЛОДЗИМЕЖ. А почему здесь дети?

ПЛАНЕТА ЗИМА.

Дети лучше всего иллюстрируютХарактер нашего предложенияЭто безопасная играПонимаетеБезопаснаяИИграИзвестно что сегодняКогда всюду русскиеНадо игратьБезопасно

ВЛОДЗИМЕЖ

Ноги у них свисают с канатки, как у мертвых детишек, которых волокут за рукиНа глазах у них защитные очки, будто они в противогазахОни бросают снежки, похожие на гранатыОни не топочутТяжелыми ботинкамиА должны быУлыбка ребенкаВот чтоЯ покупаю

ПЛАНЕТА ЗИМА

Покупай покупай покупай

ВЛОДЗИМЕЖ

Я принимаю это за чистую монетуИ подаю ему рукуИ мы смотрим на ошалелых солдат в зеленой форме.

ПЛАНЕТА ЗИМА

Наличными или по картеОн достает из кармана банкнотыПокупает покупает покупаетВсёПродано, с улыбкой из буклета.

ВЛОДЗИМЕЖ

Спасибо

ПЛАНЕТА ЗИМА

На здоровьеСделка состояласьКаникулы — на фронтеДетишки — всего лишь рекламаУлыбка ребенкаКомплексный пакет включает защиту ребенкаОт банды взбесившихся русскихУдачиУдачиЗа три трупа врага сауна в подарокСчастливо

ВЛОДЗИМЕЖ

Я улыбаюсь в камеруЯ смотрю фильм с собой в главной трагической роли.Улыбка ребенкаВнезапно я вижу себяЛежащего на землеВ животе у меня ножЯ медленно истекаю кровьюПока до этого сукина сынаДоходит, чтоУже очень давноНельзяКататьсяНа лыжахБезнаказанно.Улыбка ребенкаПикПикПиииикВращающиеся двери с пропускным контролемВозле своего глаза вижу ботинокБотинок тридцать седьмого размераМаловат для солдатаПас.

(тупо смотрит прямо перед собой.)

Вчера я видел туриста с телефоном. Он меня не видел. Вроде бы. Я довольно быстро скрылся в доме. Он говорил по телефону, а я его не слышал. Старался только стоять, застыв как мертвый, и не дышать. Удалось.

Командир подразделения, Влодзимеж.

КОМАНДИР ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ. Влодзимеж. Влодек. Однополчанин, если можно так выразиться. Я был твоим командиром, и хотя ты частенько всё просирал и неспособен был выполнить даже простейший приказ, потому как ты — мудак египетский и жополиз сирийский, мне жаль, что ты грызешь песок, вместо того чтобы и дальше драть задницы афганским террористам, которые покусились на то, что для нас свято. Я знаю, что ты не хотел бы жить в стране, где тебя больше нет, потому ты и лежишь где лежишь. Ты всегда был эгоистом, но это я тебе тоже прощаю, что тут поделаешь. Мне много чего приходит в голову ad hoc, иначе говоря — в данный момент. Когда мы вместе служили в Ираке, я не знал, что мы встретимся еще и здесь, на собственной территории, встав стеной навстречу джихаду, который на нас напал. Потому как джихад — он и есть джихад. Если бы тебе хватило ума хотя бы не высовывать голову из окопа, мне не пришлось бы сейчас попусту разливаться над твоим дешевым, безвкусным, тесным гробом, но это уже случилось, а прошлого не воротишь, разве что на Страшном суде, хотя подозреваю, что там мы будем стоять в двух абсолютно разных группах, и случая поговорить не представится. Поскольку, дорогой Влодек, ты в последний момент решил свалить на хрен, вместо того чтобы защищать меня и остальных, если можно так выразиться, однополчан, то теперь ты уже, наверное, догадываешься, какими это грозит последствиями. Раз уж хотел, так мог бы слинять и пораньше, еще до того, как начался этот ад. Итак, хрен моржовый, знай, что чести у тебя ни на грош, и твоим сучьим долгом было уничтожать врагов, а не драпать на хрен, обосравшись со страху. А значит, лежи где лежишь и не двигайся. Мне тебя не жаль, и никому тебя не жаль, кроме твоих матери с сестрой, которые наверняка еще не знают, что ты сдох. Я отправил им письмо, как каждый месяц, но ты же сам знаешь, пока вести до них дойдут, пройдет еще какое-то время. Лежи как лежишь, а я сваливаю, как видишь, если ты это видишь, но, сам понимаешь, не буду же я тут стоять как вилы в навозе, особенно в пургу и при минус девяти. Аминь.